Феноменальная память случай шерешевского. Помнить абсолютно все — это возможно! Раздвоение личности — путь к неограниченным возможностям

«Забыл», «не помню», «из головы вылетело» – как часто нас подводит наша же забывчивость! Как завидуем мы людям, обладающей феноменальной памятью! Но среди этих «уникумов» есть свои «чемпионы». Таким был Соломон Шерешевский, который легко запоминал АБСОЛЮТНО ВСЕ.

Репортер с потрясающей памятью

В начале 20-х годов XX века редактор одной из московских газет проводил планерку. Репортеры строчили в блокноты перечень заданий на день: куда поехать, с кем встретиться, о чем расспросить и на что сделать акцент в репортаже. Только недавно принятый на работу Шерешевский просто смотрел в окно. «Вы почему ничего не записываете?» — «А зачем?», и Шерешевский дословно повторил все, о чем говорил редактор в течение последних 30 минут. Удивленный шеф направил сотрудника к знакомому психологу – пусть посмотрит на этот феномен. Так состоялась первая встреча Соломона Шерешевского с молодым ученым, будущим академиком и основателем отечественной нейропсихологии Александром Лурия.

Память без границ

Чем дольше продолжалась беседа, тем больший интерес вызывал необычный пациент. Он без труда запоминал длинные ряды чисел и слов, без труда повторяя их как в прямом, так и в обратном порядке. Увеличение объема информации не вызывало у него никаких затруднений. Шерешевский с легкостью запоминал целые страницы случайного набора слов и цифр. Была назначена вторая, затем третья встреча.
30 лет Лурия периодически встречался с Шерешевским.

Оказалось, что практически безграничны не только объемы усваиваемой информации, но и сроки ее хранения. Все показанные ему тексты Шерешевский без труда повторял спустя несколько месяцев и даже лет. Прочитанный ему на итальянском языке (которым он не владел) отрывок из «Божественной комедии» Данте Соломон безошибочно повторил через 15 лет, с той же интонацией и выражением.

Помнить каждый день своей жизни

Шерешевский помнил абсолютно все. Он мог без труда буквально по часам вспомнить, как прошел каждый день его жизни, начиная с самого раннего детства. Сам Соломон утверждал, что помнил даже, как ему меняли пеленки. Можно подвергать это сомнению, но Шерешевский без колебаний называл, каким днем недели было определенное число, начиная с 90-х годов XIX века. Причем, для этого он не проводил в уме никаких математических вычислений, он ПОМНИЛ! Стоило перейти к более ранним годам, как Шерешевский отвечал: «Так тогда меня еще на свете не было, как я могу помнить?»

Помогите забыть!

Свой дар Шерешевский воспринимал и как благо и как тяжкое бремя одновременно. Он неоднократно жаловался Лурии, насколько это тягостно – помнить абсолютно все. Кроме воспоминаний, от которых хотелось бы избавиться, в памяти постоянно всплывал абсолютно ненужный груз фактов и событий. Со временем Шерешевский стал демонстрировать свои способности на публике, и невозможность забывать превратилась для него в серьезную проблему. В его мозгу хранились сотни матриц от предыдущих выступлений, накладываясь одна на другую, и Соломону приходилось постоянно перебирать их, чтобы выбрать необходимую.

После нескольких лет экспериментов Соломон разработал оригинальную методику, позволявшую стирать из памяти определенные блоки информации. Счастливый Шерешевский отправил Лурии телеграмму: «Поздравьте меня: я научился забывать!»

XXI век

Весной 2000 года к доктору Дж. МакГоу по электронной почте обратилась Джилл Прайс. Она написала, что с возраста 14 лет с точностью до часа помнит события каждого дня своей жизни. Группа медиков, возглавляемая МакГоу, в течение нескольких лет работала с Джилл. Результаты исследований были систематизированы и опубликованы в 2006 году. В той публикации и был впервые употреблен термин «гипертимезия», ставший уже среди медиков общепризнанным.

К 2014 году группой МакГоу выявлены более 50 человек, неспособных хоть что-либо забыть. Кроме своей потрясающей способности помнить все, они не выделяются какими-либо другими феноменальными способностями. Они не умеют перемножать в уме шестизначные числа, но без труда скажут, где находились в определенный день и час, что ели в тот день на завтрак и какой фильм смотрели по телевизору.

Все они находятся в постоянном контакте с учеными. Исследователи уверены, что наблюдения за этими людьми помогут нам научиться управлять своей памятью, и тогда слова «забыл» и «не помню» исчезнут из нашего лексикона.

Известный психолог и писатель Оливер Сакс отмечает, что Александру Лурии, с которым Сакс состоял в активной переписке, за полвека научной карьеры удалось доказать: любые функции мышления человека нужно изучать в контексте его жизни и получаемого им опыта. Лурия, развивая идеи своего коллеги Льва Выготского, во время Второй мировой войны занимался реабилитацией раненых с травмами головы, изучая, как изменение одного процесса влияет на весь организм. Благодаря деятельности ученого появилась новая дисциплина – нейрофизиология.

«Маленькая книжка о большой памяти» – романтическое исследование памяти одного человека в течение 30 лет. Журналист Соломон Шерешевский пришел в лабораторию Лурии по настоятельной просьбе своего редактора. Уже после первых опытов и бесед выяснилось, что молодой человек мог запоминать огромное количество информации: осмысленные слова, бессмысленные слоги, числа или звуки. Пациент воспринимал голос Сергея Эйзенштейна словно «какое-то пламя с жилками».

Шерешевский бросил журналистику ради выступлений со сцены и стал мнемонистом. Его память оказалась не подверженной времени, словно облачное хранилище, он мог воспроизвести данные через несколько лет хранения без всяких изменений. Всю информацию Шерешевский превращал в зрительные, яркие образы и расставлял на улице своего воображения, чаще всего заимствуя оформление из детских воспоминаний. Получившиеся образы он сортировал в необходимом порядке, увеличивал в размерах, чтобы не потерять («яйцо»), изменял условия освещения. Если предстояло запомнить что-то неясное, например слова древнееврейской молитвы в детстве, то они откладывались «в виде клубов пара и брызг». С помощью тестов установить объемы памяти испытуемого не удалось, и Лурия решил перейти от количественного анализа к качественному.

В ходе постоянного общения с Шерешевским Лурия установил, что одна из главных особенностей мнемониста – возможность переносить то, что происходит с ним («Я»), на другого («Он»), будь то ощущения зубной боли или страх. Со временем мир образов стал для пациента более реальным и, конечно, более управляемым пространством, чем социальная реальность. При всей глубине его памяти Шерешевскому было трудно запоминать хаотичные, меняющиеся объекты – лица людей – или понимать художественную литературу, в которой значение слова чаще всего отличается от его смысла. Если большинство людей стремятся вспомнить что-то, то мнемонист учился искусству забывать ненужные сведения. Особые способности заставили мнемониста, как и любого другого человека с исключительным восприятием, начать изучение самого себя и той границы, которую он каждый день стирает, покидая свою память как убежище.

Фрагменты книги Айзенк М. В., Андерсон М., Баддли А. Память. - М.: Питер, 2011.

Человечество всегда интересовалось памятью, неизменно поражаясь проявлениям ее утраты. Сегодня мы знаем о памяти вполне достаточно, чтобы иметь возможность объяснить те ее аспекты, которые представляют наибольший интерес для широкой читательской аудитории, в том числе - и прежде всего - студенческой. Память рассматривается авторами во взаимосвязи с другими психологическими процессами и высшими психическими функциями, а также с учетом многочисленных факторов, влияющих на ее функционирование: психических процессов, состояний, эмоционально-мотивационной сферы, индивидуальных различий, реальной обстановки и ситуаций.

Едва ли не каждый из нас жалуется на свою память. Несмотря на все совершенство и утонченность системы человеческой памяти, ее ни в коем случае нельзя назвать непогрешимой, и мы вынуждены с этим мириться. Жалоба на плохую память или оправдание собственного промаха ссылкой на «ужасную память» представляется более приемлемым, чем признание своей глупости или бесчувственности. Много ли мы знаем о своей памяти? Разумеется, чтобы понять, насколько она несовершенна, мы должны помнить о ее сбоях. Одной из пациенток Алана Баддли с наиболее ярко выраженными проявлениями амнезии была женщина с синдромом Корсакова - так называется потеря памяти, вызванная хроническим алкоголизмом. Тест состоял в том, что ей предъявляли перечни слов. После каждого перечня она с удивлением комментировала свою способность запоминать слова, восклицая: «Я горжусь своей памятью!» На самом же деле по сравнению с другими она очень плохо справлялась с тестом на свободное воспроизведение. Казалось, она совершенно забыла о том, насколько плоха ее память!

Одна из главных проблем, с которыми мы сталкиваемся, пытаясь оценить собственную память, заключается в том, что при этом мы фактически сравниваем ее с памятью других людей. Однако, как правило, мы доподлинно не знаем, хороша или плоха их память, и поэтому нам очень легко составить искаженное представление о своей памяти. Доказательство того, что многие из нас плохо запоминают важную информацию, получено при изучении паролей (Brown, Bracken, Zoccoli & Douglas, 2004). При этом 31% американских студентов, входивших в выборку, признались в том, что забывали один пароль или более. Как отмечали авторы, «дилемма формирования личных паролей заключается в том, что мы вынуждены выбирать между безопасностью и удобством: желая одурачить хакера, ты, скорое всего, одурачишь самого себя» (Brown et al., 2004). Браун и др. нашли, что 45% студентов решают эту проблему, используя в паролях собственные имена, а это трудно признать подходящим способом обезопасить себя.

Браун и др. (Brown et al., 2004) дают своим читателям несколько полезных советов относительно того, как следует выбирать пароли. Если важна безопасность, выберите пароль, представляющий собой трансформацию какого-либо запоминающегося стимула, включающую сочетание букв и символов. Записи паролей храните там, куда никто, кроме вас, не имеет доступа (например, в банковском сейфе). Разумеется, в таком случае вам придется запомнить, где именно эти записи находятся. Некоторые рекомендации по этому поводу дают Виноград и Соловей (Winograd & Soloway, 1986). Они выяснили, что студентам труднее запомнить места, где были спрятаны разные вещи, если это какие-то «экзотические» места (например, если драгоценности спрятаны в печке), чем если речь идет о традиционных местах (например, если термометр положен в аптечку).

Методы тренировки памяти

Этот раздел посвящен некоторым из многих методов усовершенствования памяти. Я начну с обсуждения мнемонических приемов, которыми мы пользуемся в повседневной жизни. После этого мы познакомимся с достижениями некоторых мнемонистов и со стратегиями, лежащими в основе их выдающейся памяти. И наконец, рассмотрим некоторые из самых важных методов, разработанных специально для улучшения человеческой памяти.

Мнемонические приемы

Джон Харрис провел опрос среди студентов университета и домохозяек, целью которого было выяснить, какие мнемонические приемы наиболее часто используются людьми, или что можно назвать «помощниками памяти» (John Harris, 1980). Опросник, которым он пользовался (в модифицированной форме), представлен в блоке 16.1.

Сравните свое использование мнемонических приемов с тем, что продемонстрировали участники двух групп Харриса. Приведенные цифры - самые распространенные результаты. В результате Харрис выяснил, что паттерн использования мнемонических приемов двумя группами практически одинаков и имеются лишь незначительные различия. Например, домохозяйки реже, чем студенты, пишут на руках, зато чаще делают записи на календарях.

Харрис обнаружил, что практически все участники его опроса прибегали к помощи того или иного мнемонического приема, но подавляющее большинство пользовалось внешними «помощниками памяти» - ежедневниками, календарями, списками и таймерами. В 1990 году Дуглас Херманн и Сьюзн Петро обратились к группе людей с вопросом о том, какие внешние мнемонические приемы они считают самыми полезными (Herrmann & Petro, 1990). Оказалось, что наиболее часто люди прибегали к таким традиционным «помощникам», как календари, ежедневники и будильники. Исключительно полезными были признаны подающие звуковые сигналы ключи, которые можно «найти», хлопнув в ладоши, а также автоответчики и календари с «напоминаниями».

Харрис, проведя опрос студентов и домохозяек, выяснил, что практически все они в той или иной мере пользуются такими мнемоническими «помощниками», как ежедневники, календари, списки и таймеры (Harris, 1980)

Блок 16.1. Модифицированная версия опросника Харриса (Harris, 1980)

Как часто вы используете «помощников памяти»? Оцените ваше использование каждого из указанных ниже «помощников памяти» баллами от 0 до 6, используя следующую шкалу:

0 = никогда не использую;

1 = менее трех раз в течение последних шести месяцев;

2 = менее трех раз за последние четыре недели;

3 = менее трех раз за последние две недели;

4 = от трех до пяти раз за последние две недели;

5 = от шести до десяти раз за последние две недели;

6 = одиннадцать и более раз за последние две недели.

Разница в два балла и более свидетельствует о большом различии между индивидами. Приведенные баллы относятся к определенной подгруппе опрошенных.

Последние годы отмечены бурным ростом количества разнообразных коммерческих «помощников памяти», основанных преимущественно на достижениях микроэлектроники. Так, на смену непритязательным записным книжкам и ежедневникам пришли портативные персональные компьютеры.

Вернемся к исследованию Харриса (Harris, 1980) и обратим внимание на интересные результаты: оказалось, что участники его опроса крайне редко прибегали к внутренним мнемоническим приемам. Подобные мнемонические приемы зачастую оказываются очень полезными в таких ситуациях, как экзамены, когда использование внешних «помощников» не допускается. Большинство тренингов памяти сосредоточены именно на них. Речь идет о тренингах, которые проходят под девизом «системы, которые никогда не подводят и помогают запомнить все». Что входит в эти системы? Конечно, эта книга не претендует на то, чтобы стать руководством по тренингам памяти, но представляется целесообразным обсудить хотя бы некоторые наиболее популярные мнемонические системы. Однако, прежде чем приступить к этому, давайте поговорим о людях, отличающихся экстраординарной памятью, которых называют мнемонистами. Это полезная информация о тех стратегиях, которые способны помочь нам значительно улучшить свою память.

Мнемонисты

Возможно, вы слышали о тех фокусах, связанных с памятью, которые демонстрируют индивиды, обладающие уникальным даром. Некоторые из этих фокусов настолько неправдоподобны, что невольно закрадывается мысль о мошенничестве. Разумеется, среди этих людей есть и шарлатаны, но известны и люди, чья уникальная память ни у кого не вызывает сомнения.

Возможно, самым выдающимся из всех мнемонистов был Шерешевский. Он обладал поистине феноменальной памятью, основанной преимущественно на воображении. В течение нескольких лет за этим уникальным человеком наблюдал советский психолог А. Р. Лурия, написавший замечательную «Маленькую книгу о большой памяти» (Luria, 1968). Шерешевский был репортером одной из газет. Каждое утро редактор отдела раздавал своим сотрудникам поручения, перечислял места, которые необходимо посетить, и говорил, что именно сотрудники должны были узнать в каждом месте. Среди сотрудников, получавших поручения, был и Шерешевский. Список адресов и поручений был достаточно длинным, и редактор с удивлением отметил, что Шерешевский не записал ни единого поручения на бумаге. Редактор был готов сделать выговор невнимательному подчиненному, но тот по его просьбе в точности повторил все поручения и адреса. Редактор попытался ближе разобраться с этим и стал задавать Шерешевскому вопросы о его памяти, но тот лишь недоумевал: разве является необычным то, что он все запомнил? Поняв, что перед ним необычный человек, редактор направил его к Лурия, который устроил ему серию чрезвычайно трудных тестов. Казалось, возможности памяти Шерешевского не имеют границ: он запоминал перечни, состоявшие более чем из 100 цифр, длинные ряды лишенных смысла слогов, стихи на незнакомом языке, замысловатые фигуры, сложные научные формулы. Лурия писал, что «он прекрасно воспроизводил все, что запомнил, даже в обратном порядке и даже годы спустя!» (Luria,1968).

В чем заключался секрет феноменальной памяти Шерешевского? Он обладал уникальным воображением. Он не только легко и быстро создавал множество визуальных образов, но и обладал поразительной способностью к синестезии .

Незначительное проявление синестезии - явление распространенное. Например, большинству людей лишь в очень малой степени присуща способность ассоциировать высокие звуки с яркими красками, а низкие - с более приглушенными оттенками. В случае же Шерешевского перекрывание было огромным. Услышав тон в 2000 Гц, Шерешевский сказал: «Что-то вроде фейерверка, окрашенного в розово-красный цвет. Полоса цвета - шершавая, неприятная и имеет отвратительный вкус пряного рассола. Об нее можно поранить руку». Цифры напоминали Шерешевскому людей: «Единица - гордого, хорошо сложенного мужчину, а двойка - отважную женщину».

Шерешевский стал профессиональным мнемонистом и демонстрировал свои уникальные способности на сцене. Однако его ярко выраженная синестезия давала ему не только огромные преимущества, но и создавала проблемы. Например, если в то время, как зачитывался материал, который ему предстояло запомнить, в зале раздавался кашель, он запечатлевался в его памяти как облако пара, которое могло помешать последующему воспроизведению. Иногда Шерешевский настолько страдал от своего богатого воображения, что ему бывало трудно понять даже простой прозаический отрывок: «Каждое слово вызывает образы; они сталкиваются друг с другом, и в результате возникает хаос. Я ничего не могу понять в этом. А еще есть ваш голос… Еще одно пятно... потом - полная путаница».

Возможно, вы завидуете Шерешевскому и его удивительной памяти. Однако тот факт, что ему было трудно забыть что-либо, означает, что в его памяти хранилась разная, совершенно ненужная ему информация. В конце концов он нашел очень простой выход из положения: он представил себе, что эта информация написана на черной грифельной доске, и просто стер ее. Трудно поверить, но это сработало!

Одаренные от природы или стратеги?

Почему у некоторых людей память значительно лучше, чем у большинства из нас, и кто они, эти люди? Это дар природы или нужно потратить много времени на усвоение эффективных мнемонических приемов? Уилдинг и Валентайн выяснили, что некоторые мнемонисты получили свой дар при рождении, тогда как другие в первую очередь полагаются на разные стратегии запоминания (Wilding & Valentine, 1994). Воспользовавшись тем, что чемпионат мира по запоминанию проходил в Лондоне (в то время они оба работали в колледже Лондонского университета), они оценили память конкурсантов и некоторых зрителей, продемонстрировавших незаурядную память.

Ключевой термин:

Синестезия - явление восприятия, проявляющееся в том, что при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств.

Уилдинг и Валентайн разделили своих «подопечных» на две группы: 1) стратеги , которые, по их собственному признанию, часто использовали разные стратегии запоминания, и 2) «натуралы », чьи способности находились примерно на одном уровне и которые уверяли, что с детства обладают выдающейся памятью. Использовались задания двух типов:

1. Стратегические задания (например, по лицам нужно было вспомнить имена). Выполнение этого задания зависит от использования стратегий памяти. На первый взгляд это задание покажется нестратегическим, но ниже мы рассмотрим разумные стратегии, повышающие способность людей ассоциировать имена с лицами.

2. Нестратегические задания (например, распознавание снежинок).

Рис. 16.1. Результаты выполнения стратегических и нестратегических
заданий «стратегами» и «натуралами» (Wilding & Valentine, 1994)

В результате было выявлено важное различие между стратегами и «натуралами» (рис. 16.1).

Стратеги гораздо лучше справились со стратегическими заданиями, тогда как «натуралы» хорошо справились с заданиями обоих типов. Результаты представлены в процентилях, что позволяет сравнить обе группы с контрольной выборкой (т. е. с пятидесятой процентилью). Бесспорно, самые впечатляющие результаты, превосходящие показатели 90% населения, были получены стратегами при выполнении стратегических заданий. Это должно обрадовать всех нас и вселить надежду на то, что с помощью тренинга можно развить прекрасную память. Для изучения обладателей блестящей памяти, большинство из которых показали выдающиеся результаты на чемпионате мира по запоминанию, были использованы методы визуализации мозга (Maguire, Valentine, Wilding & Kapur, 2003). Обладатели неординарной памяти и участники контрольной группы запоминали ряды из трех цифр, лица и снежинки, причем первые наиболее заметно превзошли вторых при запоминании цифр и менее всего - при запоминании снежинок. Ключевой результат, полученный Магуайром и др., заключался в том, что во время запоминания у мнемонистов значительно больше активировались зоны мозга, участвующие в пространственной памяти и в навигации. Возможно, этот результат согласуется с тем, что 90% самых выдающихся мнемонистов сообщали о том, что использовали метод мест (подробнее о нем будет сказано ниже) при выполнении некоторых или всех заданий. Этот метод предполагает визуализацию подлежащей запоминанию информации в различных точках на известной дороге, а потому активно использует пространственную память. Эрикссон (Ericsson, 2003) считает, что феноменальная память (именно феноменальная, а не просто очень хорошая) скорее результат труда, нежели дар природы. Иными словами, секрет выдающихся мнемонистов заключается в том, что они потратили массу времени на разработку эффективных стратегий. Исключением является Раджан Махадеван, обладающий уникальной способностью запоминать числа. В течение нескольких лет он удерживал мировой рекорд по запоминанию знаков числа pi после запятой: в течение четырех часов он назвал 31811 цифр! Когда его протестировали в лаборатории, оказалось, что объем его цифровой памяти при визуальной презентации составляет 59 цифр и при аудиальной - 63 (Thompson, Cowan, Freiman, Mahadevan, Vogl & Freiman, 1991). Авторы отмечают (Thompson et al., 1991), что природа наградила Раджана уникальной памятью. Когда большинство людей (в том числе и мнемонисты) запоминают наборы цифр, они обычно делят их на группы по три или четыре цифры в каждой. В этом есть определенный смысл, потому что подобный подход соответствует возможностям внимания. Однако Томпсон, Кован и Фрайман (Thompson, Cowan & Frieman, 1993) пишут, что Раджан делил ряды цифр на группы по 10–15 цифр, и делал он это потому, что объем его базовой памяти значительно превышал объем базовой памяти других людей. Авторы признают, что Раджан разработал разные стратегии, которые позволили ему запомнить более 30 000 знаков числа pi после запятой, но утверждают, что его уникальные способности - результат экстраординарного объема базовой памяти.

Эрикссон, Деланэ, Уивер и Махадеван, проведя несколько экспериментов с Раджаном, получили результаты, опровергающие эту трактовку (Ericsson, Delaney, Weaver & Mahadevan, 2004). Так, они оценивали объем его памяти на символы, используя десять символов, включая?, @, * и #. Изначально объем его памяти составлял шесть символов, т. е. был таким же, как у студентов колледжа. С помощью тренировок он добился увеличения объема до тридцати символов. Однако он достиг этого, заменяя символы разными цифрами, а затем, используя свои обычные стратегии, запоминал полученный ряд цифр. Кроме того, результаты выполнения Раджаном некоторых других заданий, в том числе запоминания позиции и ориентации изображений разных объектов (Biederman, Cooper, Fox & Mahadevan, 1992) и запоминания перечней слов и прозаических отрывков (Thompson et al., 1993), были всего лишь средними. Эти результаты, и прежде всего результаты Эрикссона и др. (Ericsson et al., 2004), заставляют усомниться в том, что у Раджана от рождения уникальный объем памяти.

Если у Раджана всего лишь средний объем базовой памяти, откуда у него цифровая память, объем которой примерно в девять раз превышает объем цифровой памяти большинства людей? Изучая объем цифровой памяти, Эрикссон и др. получили релевантное доказательство (Ericsson et al., 2004). Оказалось, что для группирования цифр Раджан использовал разные мнемонические ассоциации и паттерны. Например, он запоминал «007» по ассоциации с Джеймсом Бондом, а «2025» - как «45х45».

Некоторые стратеги потратили сотни, если не тысячи, часов на развитие своей памяти. Доминик О’Брайен, ставший в начале 1990-х годов чемпионом мира по запоминанию, готовился к этому в течение шести лет и впоследствии завоевывал этот титул восемь раз. Одно из самых выдающихся его выступлений состоялось в мае 2002 года в ресторане Симпсона в центре Лондона. Он провел 12 часов, запоминая 54 колоды игральных карт (2808 карт), перетасованных вместе и предъявленных ему по одной. Попытавшись вспомнить все карты по порядку, он правильно вспомнил 2800 карт, и его ошибка составила всего 0,3%.

В чем заключалась мотивация Доминика О’Брайена? Вот, что пишет он сам:

Теперь, если на приеме меня знакомят с сотней людей, я прекрасно запоминаю имена всех. Представьте себе, что это значит для вашей социальной уверенности. Моя память помогла мне жить более упорядоченной жизнью. Мне больше не нужны ежедневники: я прекрасно помню обо всех назначенных встречах. Я могу произносить речи и вести беседы без всяких шпаргалок. Я могу поглощать и запоминать огромные объемы информации, что особенно полезно, если вы готовитесь к экзамену или изучаете иностранный язык. Благодаря своей памяти я заработал немало денег в казино, играя в блэкджек (O’Brien, 1993).

Феноменальная память Доминика О’Брайена по крайней мере отчасти были следствием его исключительного умения кодировать и фиксировать информацию.

Один из наиболее выдающихся примеров безграничных возможностей памяти был продемонстрирован Акирой Харагучи, шестидесятилетним японским психотерапевтом, который прославился в 1995 году, когда вспомнил 83 431 знак числа pi после запятой, практически в два раза превзойдя прежний рекорд. Четвертого октября 2006 года он побил свой собственный рекорд, вспомнив 100 000 знаков! Это происходило в Японии, в зале Кисаразу, в течение шестнадцати с половиной часов! Сам Акира Харагучи говорил о своем достижении с необыкновенной скромностью: «Сто тысяч - это всего лишь продолжение прежнего рекорда. Никакой я не гений. Я всего лишь заурядный старик». Оказалось, что суть его стратегии запоминания состояла в том, что он для придания цифрам большего смысла рифмовал их с японскими словами.

Мнемонические приемы

Во всех книгах, адресованных людям, желающим усовершенствовать свою память, содержится много примеров эффективных мнемонических приемов (cм., например, McPherson, 2004). Действительно, известно великое множество таких приемов. Мы остановимся на некоторых наиболее важных мнемонических приемах и оценим их достоинства и недостатки. Мнемонические приемы, о которых пойдет речь, разделены на две группы: мнемонические приемы, основанные на зрительных представлениях, и мнемонические приемы, основанные на словах. Однако следует помнить, что это лишь условное разграничение: многие мнемонические приемы основаны на сочетании слов и визуальных образов.

Читая о разных мнемонических приемах, вы, возможно, удивитесь, почему они столь эффективны. Однако прежде чем ответить на этот вопрос, следует рассказать о них. Но если вам не терпится узнать ответ, можете прочитать раздел «Почему мнемонические приемы работают?» прямо сейчас.

Мнемонические приемы, основанные на зрительных представлениях. Метод мест

Мнемонические приемы, основанные на зрительных представлениях, известны с незапамятных времен. Согласно Цицерону, автором этого мнемонического приема был греческий поэт Симонидис, упоминающий о нем около 500 года до н. э. Некий грек, победивший в соревнованиях по борьбе на Олимпийских играх, праздновал это событие в своем доме. Среди приглашенных был и Симонидис, который должен был прочитать оду в честь победителя. Вскоре после того, как поэт закончил свой панегирик, его вызвали по какому-то делу. Ему крупно повезло, потому что сразу после его ухода пол банкетного зала провалился, в результате чего многие гости погибли или получили травмы. Многих людей было невозможно опознать. Что оставалось делать родственникам погибших, чтобы достойно похоронить их? Тогда-то Симонидис и объявил, что прекрасно помнит, где находился каждый гость в тот момент, когда он ушел из банкетного зала, и благодаря этому идентифицировал тела. После этого он подумал: если у него такая хорошая визуальная память, не может ли она помочь ему запоминать и другую информацию? Он разработал систему, в соответствии с которой во всех деталях представил себе некую комнату и в ней на определенных местах - разные предметы. Каждый раз, когда ему нужно было вспомнить какой-то из этих предметов, он «смотрел» на определенное место комнаты, находившейся перед его мысленным взором, и после называл предмет. Этот мнемонический прием, известный как метод мест , приобрел большую популярность у таких ораторов древности, как Цицерон, и широко используется по сей день. Вы сами можете убедиться в том, что он достаточно легкий, а главное - эффективный (блок 16.2).

Один из нас (Алан Баддли) часто использовал метод мест в работе со студентами и всегда получал очень хорошие результаты. Хотя метод мест легче использовать с названиями конкретных предметов, он эффективен и для запоминания таких абстрактных понятий, как правда , надежда и патриотизм . Использованию зрительных представлений может помешать одновременное выполнение задания на пространственную память, так что не пытайтесь использовать этот метод, спускаясь с горы на лыжах или управляя автомобилем!

Метод мест чрезвычайно эффективен. Бауэр сравнил запоминание перечней из двадцати существительных с использованием этого метода и без него (Bower, 1973). Участники эксперимента, которые пользовались методом мест, запомнили 72% слов, а те, которые не пользовались им, - только 28%. Аналогичные результаты были получены и другими авторами (Kondo, Suzuki, Mugikura, Abe, Takahashi, Iijima & Fujii, 2004). Кроме того, для оценки влияния метода мест на активацию мозга эти авторы использовали методы визуализации последнего. Оказалось, что при использовании метода мест некоторые зоны мозга (правая лобная нижняя извилина, лобная средняя извилина) активируются больше, чем при использовании традиционных приемов. Эти данные свидетельствуют о том, что при использовании метода мест процесс кодирования информации отличается большей скрупулезностью и разнообразием.

Метод мест: как он работает

Во-первых, представьте себе десять мест в своем доме, выбирая их так, чтобы последовательность продвижения от одного к другому была вполне очевидной. Например, входная дверь - коридор - кухня - спальня и т. д. Позаботьтесь о том, чтобы вы могли мысленно продвигаться от одного из этих десяти мест к другому последовательно и без помех. А теперь подумайте о десяти предметах и представьте себе их в этих местах. Если первый предмет - курительная трубка, представьте, что она торчит из почтового ящика, который висит на входной двери, и клубы дыма вырываются из нее на улицу. Если второй предмет - капуста, представьте себе, что в вашем коридоре лежит кочан гигантских размеров и т. д. Когда вам понадобится вспомнить перечень предметов, вам останется только совершить мысленное путешествие по своему дому.

А теперь попробуйте создать столь же выразительные образы, связанные с десятью выбранными вами местами, воспользовавшись следующими словами: рубашка, орел, скрепка, роза, фотоаппарат, гриб, крокодил, салфетка, сосиска, мэр.

Рис. 16.2. а - зависимость результатов тестирования памяти после короткого перерыва от типа презентации материала (устно или письменно) и стратегии запоминания (повторение и метод мест); b - зависимость результатов тестирования памяти через одну неделю от типа презентации и стратегии запоминания (De Beni et al., 1997)

Одни и те же выбранные места можно использовать многократно до тех пор, пока вы помните только те предметы, которые «клали» туда самыми последними. Разумеется, те предметы, которые вы «клали» туда раньше, пострадают от эффектов интерференции, если, конечно, вы сознательно не будете связывать их в какую-то цепочку. Постарайтесь вспомнить десять слов, представленных выше. Нет, не смотрите! Положитесь на образы, которые вы создали в разных местах вокруг себя.

Можно создать систему, включающую более десяти мест. Именно так обстояли дела с классическими мнемоническими системами и со сложными и несколько мистическими системами, созданными в Средние века. Росс и Лоуренс нашли, что люди, использующие метод мест, после одной тренировки могут вспомнить более 95% перечня, включающего 40–50 объектов (Ross & Lawrence, 1968).

Несмотря на свою эффективность, метод мест не лишен и недостатков. Например, бывает трудно вспомнить какой-то конкретный объект без того, чтобы не пройти по всему списку до тех пор, пока не дойдешь до него. Кроме того, часто можно услышать, что метод мест бесполезен, если люди в реальной жизни пытаются запомнить какой-то материал. Группа авторов попыталась ответить на эту критику (De Beni, Moи & Cornoldi, 1997). Они предъявляли студентам устно или в письменной форме текст, содержащий 2000 слов; студенты должны были запомнить как можно больше, используя метод мест или повторяя части текста. Запоминание тестировалось вскоре после предъявления текста и через неделю. Результаты обоих тестов свидетельствовали о том, что метод мест позволил лучше запомнить текст (рис. 16.2). Следовательно, метод мест чрезвычайно эффективен и тогда, когда материал предъявляется в виде лекции. Когда же материал предъявлялся в письменном виде, метод запоминания не оказывал никакого влияния. Полагают, что метод мест потому неэффективен при письменной презентации, что ее визуальная природа препятствует использованию зрительных представлений внутри самого метода мест.

Удалось ли исследователям доказать, что метод мест эффективен и в реальной жизни? Не совсем. Да, ситуация, которую они использовали, была больше похожа на реальную жизнь, чем ситуации, использованные их предшественниками. Тем не менее далеко не каждому из нас часто приходится запоминать тексты, содержащие 2000 слов!

Мнемонические приемы, основанные на зрительных представлениях. Метод слов-вешалок

Метод слов-вешалок похож на метод мест тем, что основан на зрительных представлениях и позволяет запомнить в правильном порядке перечень, состоящий из десяти объектов. Прежде всего нужно запомнить десять слов-вешалок. Для этого слова-вешалки рифмуются с числами от 1 до 10, что достаточно просто. Попробуйте сами: один - пингвин, два - дрова, три - монастыри, четыре - дырка в сыре и т. д. Сделав это, вы готовы запомнить десять не связанных между собой слов (предположим, вам нужно запомнить перечень, состоящий из следующих слов: линкор , свинья , стул , овца , з амок, ковер , трава , пляж , доярка , бинокль ). Возьмите слово «пингвин» - первое слово-вешалку, рифмующееся с «один», - и представьте себе пингвина, взаимодействующего каким-то образом с линкором (например, можно представить, что линкор проходит вдоль берега, на котором обитают пингвины). Затем возьмите второе слово-вешалку - «дрова», рифмующееся со словом «два», - и представьте себе дрова, взаимодействующие со свиньей (возможно, это будут дрова, на которых лежит свинья). Сделайте то же самое с остальными словами, создавая для каждого подходящий визуальный образ. Мы абсолютно уверены в том, что, закончив эту работу, вы сможете воспроизвести весь перечень в правильном порядке, не потратив на его запоминание много времени.

Все три автора этой книги, воспользовавшись методом слов-вешалок, с удовлетворением констатируют, что он срабатывает! О том, что он чрезвычайно эффективен, свидетельствуют также экспериментальные данные. Например, Моррис и Рэйд нашли, что с помощью метода слов-вешалок удалось запомнить в два раза больше слов, чем без него (Morris & Reid, 1970). Однако метод слов-вешалок имеет и недостатки. Во-первых, чтобы эффективно использовать его, нужно много тренироваться. Во-вторых, его легче использовать, когда требуется запомнить конкретные понятия, чем когда речь идет об абстрактных понятиях. Например, не так-то легко создать визуальные образы с такими абстрактными понятиями, как «мораль» или «неискренность». В-третьих, нет полной ясности в том, полезен ли он в повседневной жизни.

Между методом мест и методом слов-вешалок много общего. Основное различие заключается в том, что в методе слов-вешалок используются не места, а цифры, а связи между цифрами и образами создаются с помощью рифм: один - пингвин, два - дрова, три - монастыри, четыре - дырка в сыре и т. д. Метод, который был разработан в XVII веке в Кембриджском университете Генри Хердсоном и представляет собой нечто среднее между методом мест и методом слов-вешалок, основан на серии визуальных образов, по форме напоминающих различные цифры. Так, единица может быть представлена в виде свечи или башни, двойка - в виде лебедя, тройка - в виде трезубца и т. д. В результате первый объект в списке нужно представить себе взаимодействующим каким-то образом со свечой (или с башней), второй - с лебедем, третий - с трезубцем и т. д. Усложненная версия этой системы в сочетании с методом мест была использована в XVIII веке мнемонистом Грегором фон Фенейглом.

Мнемонические приемы, основанные на зрительных представлениях. Запоминание фамилий

Запоминание имен - проблема для многих людей. Когда нас с кем-то знакомят, мы смотрим на этого человека и говорим приличествующие случаю слова, при этом его имя «в одно ухо влетает, а из другого вылетает». Должно быть, вам знакомо чувство неловкости, возникающее всякий раз, когда вы понимаете, что совершенно забыли, как зовут того или иного человека.

Можно попытаться запоминать фамилии, пользуясь мнемоническими приемами, основанными на зрительных представлениях. Начинать нужно с поиска мысленно воспроизводимой замены имени (например, Твердохлебов становится «твердым хлебом»). Затем выбирается какая-то заметная особенность лица человека. Например, нос становится ножом, занесенным над буханкой. Непродолжительный тренинг приводит к тому, что в лабораторных условиях этот метод улучшает запоминание фамилий едва ли не на 80% (Morris, Jones & Hampson, 1978).

Мнемонический метод запоминания фамилий хорошо показал себя в тиши лаборатории. Однако это вовсе не значит, что он эффективен также и в реальной социальной жизни, когда вовлеченному в беседу человеку бывает трудно найти время, чтобы воспользоваться им. Моррис и др. пригласили первокурсников университета на вечеринку, предупредив каждого о том, что ему (ей) предстоит запомнить фамилии других приглашенных студентов (Morris, Fritz, Jackson & Roberts, 2005). Первая группа студентов должна была воспользоваться мнемоническим приемом. Вторая группа должна была пытаться вспомнить фамилии через увеличивающиеся промежутки времени после того, как они их впервые услышали. Была еще и контрольная группа, которая должна была просто запомнить фамилии приглашенных. По прошествии 24 часов и затем по прошествии 72 часов студенты получили следующее задание: подписать фамилии под фотографиями всех, кто был на ней.

Результаты, полученные Моррисом и др., не оставили никаких сомнений (Morris et al., 2005). Студенты, входившие во вторую группу, вспомнили на 50% больше фамилий, чем студенты, входившие в контрольную группу (24 и 16 фамилий соответственно). Мнемонический прием оказался еще менее эффективным, чем отсутствие какой-либо стратегии запоминания: студенты из первой группы вспомнили всего 12 фамилий. Следовательно, усилия, приложенные к тому, чтобы запомнить фамилии людей, с которыми вы только что познакомились на вечеринке или в какой-то иной социальной ситуации, приносят значительные дивиденды «в переводе на язык» долговременной памяти.

Вербальные мнемонические приемы

Хотя мнемонические приемы, которые использовались в античные времена, основывались преимущественно на зрительных представлениях, впоследствии все изменилось. Так, пуритане отдавали явное предпочтение вербальным системам, причем делали это по весьма забавной причине: они считали зрительные образы греховными и порождающими «развратные плотские чувства»!

Моррис и др. показали, что в социальной ситуации мнемонический прием, основанный на формировании зрительных представлений, менее эффективен для запоминания фамилий, чем отсутствие какой бы то ни было стратегии запоминания (Morris et al., 2005). © Falko Updarp/zefa/Corbis

В Викторианскую эпоху студентам приходилось запоминать огромное количество фактов, включая даты вступления на престол королей и королев. Поэтому нет ничего удивительного в том, что тогда появилось немало вербальных мнемонических приемов, предназначенных для облегчения их участи. Так, директор йоркширской школы преподобный Брэйшоу в 1849 году опубликовал книгу под названием «Применение в географии, астрономии и хронологии метрических мнемонических приемов», в которой содержались рифмованные строчки о численных фактах по физике, астрономии, истории и географии количеством более двух тысяч. Излюбленный прием автора заключался в замене согласных определенными цифрами и последующем использовании согласных для создания слов. Код Брэйшоу выглядел следующим образом:

Чтобы с помощью этого кода превратить последовательность цифр в слово, нужно выбрать для каждой цифры приемлемую согласную и там, где это необходимо, вставить гласные. Например, 1914 (год начала Первой мировой войны) можно представить с помощью согласных CTBS, из которых составляются слова CAT (кошка) и BASE (основа). На самом деле, поскольку все даты, использованные Брэйшоу, относились к периоду после 1000 года н. э., он игнорировал первую тысячу. Ниже приводятся примеры его рифмованных строк, которые содержат даты, относящиеся к английским королям:

By MeN, near Hastings, William gains the crown (Герцог Вильгельм завоевал корону в битве при Гастингсе в...)……………………1066

A RaP in Forest New brings Rufus down (Вильгельм II Руфус вступил на английский престол в...)……………………………..1087

Gaul’s CoaSt first Henry hates, whose son is drowned (Король Генрих, сын которого утонул, вступил на престол в…)…………..1100

Принципиальная информация о дате всегда содержится во втором или во втором и в третьем словах строки, которая завершается упоминанием имени монарха и какой-то его особенности. К счастью, в наши дни запоминание дат больше не играет важной роли в изучении истории, однако этот прием может оказаться полезным, если вам нужно запомнить много телефонных номеров, пин-кодов и почтовых индексов.

Есть немало других ситуаций, в которых вербальные мнемонические приемы весьма полезны и широко используются. Представьте, что вы хотите запомнить порядок цветов в спектре (красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый). Взяв первые буквы цветов (КОЖЗГСФ), вы составляете фразу: «каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Будущие медики, изучающие анатомию, часто вынуждены запоминать ничуть не меньше информации, чем ученики Брэйшоу, и мнемонические приемы помогают им в этом.

Названия черепных нервов заучиваются на уроках анатомии с помощью следующего стишка:

On Old Olympia’s Towering Top A Finn and German Vault And Hop. (На макушке старой башни Олимпии финн и немец прыгают и скачут.)

Названия нервов по первым буквам стишка: обонятельный (olfactory ), зрительный (optic ), блоковидный (trochlear ), тройничный (trigeminal ), отводной (abducens ), лицевой (facial ), слуховой (auditory ), языкоглоточный (glossopharyngeal ), блуждающий (vagus ), придаточный (accessory ), подъязычный (hypoglossal ). Считается, что будущие врачи знают конкретные названия нервов, но не всегда могут воспроизвести их в надлежащем порядке.

Один из самых эффективных вербальных мнемонических приемов - метод, основанный на составлении рассказов. Он используется для запоминания в правильном порядке перечня не связанных между собой слов, для чего их помещают в контекст какой-то истории. Обратите внимание на то, что этот метод требует не только составления предложений, но и использования зрительных представлений. Чтобы продемонстрировать, как работает этот метод, мы воспользуемся десятью словами, использованными нами для иллюстрации метода слов-вешалок (линкор , свинья , стул, овца , з амок , ковер , трава , пляж , доярка , бинокль ): на кампусе линкора свинья сидела на стуле , там же была и овца , которая прежде жила в замке ; в порту матросы взяли ковер и устроились на траве вблизи пляжа ; сидя там, они увидели доярку , которая наблюдала за ними в бинокль .

Бауэр и Кларк показали, что метод рассказа может быть чрезвычайно эффективным (Bower & Clark, 1969). Участники их эксперимента должны были запомнить двенадцать перечней из десяти слов каждый и, получив подсказку в виде первого слова, воспроизвести их в правильном порядке. Те испытуемые, которые сочинили рассказы, запомнили 93% слов, а те, которые этого не сделали, - только 13%. Недостатком этого метода является то, что он требует весьма основательной тренировки: чтобы сочинить приведенный выше рассказ, мне понадобилось несколько минут! Другой недостаток этого метода заключается в том, что для того, чтобы найти нужное слово (например, седьмое), приходится вспоминать весь рассказ.

© Айзенк М. В., Андерсон М., Баддли А. Память. - М.: Питер, 2011.
© Публикуется с разрешения издательства

Несмотря на имеющиеся доказательства того, что нам доступны не все воспоминания и их отфильтровывает какой-то механизм защиты, психологии известен один человек, способный вспомнить все.

Случай этого несчастного человека по имени Соломон Шерешевский изучал российский психолог Александр Лурия на протяжении 30 лет.

Способности Шерешевского были настолько уникальны, что он много лет зарабатывал на жизнь, выступая в театре. Ежедневно он покорял аудиторию феноменальной памятью.

К сожалению, все исполненные номера оставались в его памяти. Любой разговор его утомлял, потому что каждое услышанное или сказанное им слово вызывало десятки образов, идей и воспоминаний. Его жизнь была кошмаром.

В отчаянии он даже пробовал записывать впечатления на бумаге и затем ее сжигать. Но это не помогало. С последней надеждой избавиться от своего дара он обратился к Лурия.

Вспомнить, нельзя забыть…

Чтобы проверить способности Шерешевского, психолог дал ему список из 30 слов, запомнить которые он должен был с первого раза. Оказалось, что он мог сделать то же самое и с числами, и с набором бессмысленных слов.

Лурия заинтересовало, что его способность не была похожа на процесс запоминания информации. Это выглядело так, как будто информация сама откладывалась в его памяти, как только была услышана. К своему удивлению, Лурия обнаружил, что Шерешевский мог запомнить и никогда больше не забыть любое количество имен или предметов без каких-либо ограничений.

Через много лет он мог вспомнить дату, когда ему приходилось запомнить какую-то информацию и повторить эту информацию без единой ошибки. Однажды он вспомнил список слов и обстоятельства, с ним связанные, спустя 15 лет. Во время очередного эксперимента он закрыл глаза и сказал:

«Да, да... этот список вы дали мне однажды, когда мы были в вашей квартире. Вы сидели за столом, я в кресле-качалке... вы были в сером костюме и смотрели на меня, как сейчас... теперь, я вижу, как вы сказали...»

Затем он воспроизвел точный список слов. Еще более примечательно то, что Шерешевскому, как известному мнемонисту, предлагали тысячи наборов информации, и он запоминал их, заменяя слова или числа образами. Это стандартный метод тренировки памяти, который используют большинство мнемонистов, но похоже, что Шерешевский пришел к этому методу неосознанно — просто так работал его разум.

«Синестезия» — взаимосвязанность чувств

Например, у некоторых музыкантов каждая нота ассоциируется с определенным цветом. Для Шерешевского все слова, имена, звуки имели свои цвета, текстуры или вызывали определенные чувства. Лурия проследил за синестезическими реакциями своего пациента вплоть до самого раннего возраста. Вот что вспоминал Шерешевский:

«Когда мне было около двух-трех лет, меня учили словам молитвы на иврите. Я не понимал их смысла, и незнакомые слова поселились в моей голове в виде клубов пара и брызг... Даже сейчас я вижу эти клубы пара и брызги, когда я слышу определенные звуки».

По словам Лурия, это не такая редкость, как можно подумать. Особенно интересным примером он считал композитора Александра Скрябина, который применял собственные синестезические способности в своих концертах.

Так, в 1911 году он написал симфонию под названием «Прометей» («Поэма огня»). Симфония была написана для обычного оркестра, фортепиано, органа и хора.

Кроме того, эта партитура также включала оркестровки для цветового органа, сопровождающего музыкальное развитие сменой цветовых волн.

Свет подавался в виде облаков, лучей и других форм, которые заполняли концертный зал. Кульминацией был настолько яркий белый свет, что больно было смотреть.

Простая речь принимала для него такую форму: гласные возникали как простые фигуры, согласные — как брызги, например, «А» была «белая и длинная». Это было как если бы голографическая обработка внешней «реальности» внутри Шерешевского в некотором роде перепуталась.

С цифрами была похожая ситуация. Шерешевский воспринимал цифру 2 беловато-серой, а 8 — молочно-голубой, как известь. Поэтому для него не было никакого различия между зрительными, слуховыми и вкусовыми восприятиями. Как считал Лурия, эта особенность занимала центральное место в его памяти.

Подробности прошлого

Кажется, что Шерешевский мог вспомнить события прошлого во всех подробностях. Его детские воспоминания были богаты деталями. Он помнил себя в годовалом возрасте:

«Я был очень маленький, возможно, мне было меньше года. Наиболее ярко всплывает в памяти мебель в комнате, не вся, я этого не помню, а только в углу комнаты, где стояла мамина кровать и колыбель. Колыбель — маленькая кроватка с перегородками по обе стороны и витым плетением понизу, и она качается.

Я помню, что обои в комнате были коричневые, а кровать белая. Я вижу, как мать берет меня на руки, а затем снова кладет обратно. Я чувствую движение, ощущение тепла, а потом неприятное ощущение холода».

Особенно интересно, что он помнил ощущения тепла и холода и чувство движения. Это напоминает образы, которые вызывал Пенфилд у больных эпилепсией . Похоже, что именно этот тип воспоминаний, который можно стимулировать с помощью электрического раздражителя, приложенного к височной доле мозга, мог вызвать Шерешевский по собственному желанию. Шерешевский, кажется, имел даже более ранние воспоминания:

«Именно это чувство возникало при контакте с матерью: до того как я начал узнавать ее, это было простое чувство — "хорошо". Нет формы, нет лица, только что-то наклонилось надо мной, от чего идет хорошее...

Приятное... Видеть мать было для меня как смотреть на что-то через объектив камеры. Сначала нельзя ничего разглядеть, просто круглое мутное пятнышко... Затем появляется лицо, и его черты становятся более четкими».

То, каким образом Шерешевский описывает самые ранние впечатления о матери, очень интересно и может быть косвенным доказательством правдивости его воспоминаний. В 1930-х годах структура глаз ребенка уже была известна, и считалось, что они видят как взрослые.

Механизмы зрения и внимания на этом этапе уже полностью развиты, так что этот вывод казался разумным. Тем не менее исследования, проведенные за последние 30 лет, показали, что, хотя двухмесячные младенцы в состоянии фокусировать изображения на сетчатке, их зрение все еще нечеткое.

Оптика глаза в этот период уже развита, а области мозга, ответственные за зрение, еще нет. Если продолжить аналогию с камерой, причина того, что зрение ребенка является размытым, вовсе не в «объективе», а в «пленке».

Сетчатка (оболочка глаза), как дополнение к другим зрительным частям мозга, у младенцев развита не полностью. Разумно предположить, что Шерешевский описывал реальное воспоминание, а не выдуманные образы.

Шерешевский обладал особым талантом вспоминать события, но судя по фактам, у всех нас в памяти хранится такая информация: проблема лишь в доступе к ней.

Это можно сравнить и с доступом к огромной библиотеке при незнании порядка хранения книг — приходится брать их случайным образом. Лишь некоторые люди, такие как Шерешевский, знают порядок хранения и могут быстро найти нужные воспоминания.

Раздвоение личности — путь к неограниченным возможностям?

Наиболее важные воспоминания мнемониста Лурия раскрыл позже, когда обсуждал его личность. Оказывается, у Шерешевского были признаки раздвоения личности. О чем говорит этот поразительный комментарий:

«Мне нужно было идти в школу... Я видел себя здесь, в то время как "он" должен был уходить в школу. Я злюсь на "него" — почему "он" так долго собирается?»

А потом он вспоминает еще один случай из детства:

«Мне восемь лет. Мы переезжаем в новую квартиру. Я не хочу уходить. Мой брат берет меня за руку и ведет вниз. Я вижу там человека, который грызет морковь. Но я не хочу идти... Я остаюсь в доме — то есть я вижу, как "он" стоит у окна в моей старой комнате. Он никуда не уходит».

По словам Лурия, это раздвоение между «я», которое приказывает, и «он», который выполняет приказы, сопровождало Шерешевского на протяжении всей жизни.

Лурия употреблял выражение «раздвоение личности», но на самом деле считал, что это просто некая форма копировального механизма, что необычные умственные способности, возможно, возникли у Шерешевского потому, что в некотором роде у него был доступ к информации, которая была предназначена не для него. В записях за октябрь 1934 года Шерешевский говорит следующее:

«Представьте ситуацию. Я сижу в вашей квартире, поглощенный собственными мыслями. Вы, как гостеприимный хозяин, спрашиваете: "Как вам нравятся эти сигареты?" — "Если честно, так себе".

То есть я бы так никогда не ответил, а "он" может. Это нетактично, но я не ногу ему это объяснить. "Я" понимает это, а "он" нет. Как только я отвлекусь, "он" сразу говорит то, чего говорить не должен».

Получается, что обе личности Шерешевского общаются между собой вербально. Слова «я не могу ему это объяснить» являются тому подтверждением. В нем живут две отдельные личности.

«Нижнее» я, кажется, живет в нормальном мире, с ограниченной памятью и восприятиями. Второе, высшее «я» населяет сознание более высокого уровня, обладающее неограниченными воспоминаниями, но маленькое и маловажное.

Большинство из нас — жители только одного мира, где наша память ограничена. Но, похоже, некоторые люди могут получить доступ к этому высшему «я» (как в случае с шизофрениками) или «стать» им. В случае с Шерешевским высшее «я» было частью его обыденного сознания.

⚓ Позволь себе роскошь стать собой

Его называли человеком, который помнил всё. Благодаря своему невероятному дару он прославился и сделал карьеру эстрадного мнемониста. То, как запоминал Шерешевский, очень похоже на современные приёмы мнемотехники.

Вот только ему не нужно было ничего тренировать, мозг сам формировал связи между образами - естественно и непринужденно. Единственная проблема, которая волновала Соломона Вениаминовича, как научиться забывать.

Соломон Шерешевский родился в конце XIX века в России. В детстве отличался хорошим слухом и хотел стать скрипачом, однако болезнь уха поставила крест на карьере музыканта. Тогда Соломон перепробовал несколько профессий и устроился работать репортером в газету. Там и заметили его талант. На одной из планерок редактор разозлился, что парень не записывает перечень из адресов и поручений. Когда Соломон заявил, что и так все прекрасно помнит, начальник не поверил и принялся проверять. Убедившись, отправил подчиненного к психологу.

С врачом Шерешевскому повезло. Или врачу повезло с пациентом. Так или иначе, их совместная работа принесла пользу обоим. Обследовал Соломона молодой психолог Александр Лурия - будущий профессор, академик и основатель советской школы нейропсихологии. По итогам своих 30-ти летних наблюдений за Шерешевским Лурия создал «Маленькую книжку о большой памяти», в которой подробно описал, как мыслил и запоминал мнемонист.

Урок №1: мыслить ассоциациями

Феноменальная способность Шерешевского к запоминаю основана на врожденной синестезии. Для него слова и цифры не были просто словами и цифрами. Они могли рождать визуальные, вкусовые или осязательные ассоциации . Шерешевский говорил:

1 - это острое число, независимо от его графического изображения, это что-то законченное, твердое... 5 - полная законченность в виде конуса, башни, фундаментальное, 6 - это первая за "5", беловатая. 8 - невинное, голубовато-молочное, похожее на известь.

Доходило до того, что Соломон выбирал еду по звуку. Жаловался, что не может есть майонез, поскольку «з» портит вкус.

Урок № 2: метод мест

То, что мы сегодня называем методом Цицерона, методом римской комнаты или методом мест, Шерешевский интуитивно использовал еще до начала своей карьеры мнемониста. Суть его в том, чтобы образы, которые нужно запомнить, располагались в воображении в хорошо знакомом месте. Обычно Соломон развешивал свои ассоциации на какой-нибудь дороге. Это могла быть улица его родного города или одна из московских улиц, например, улица Горького. Правда, иногда, мысленно гуляя по ней, он неожиданно возвращался к дому своего детства в Тверской области.

Урок №3: ассоциации должны быть крупными

Шерешевский не всегда припоминал безошибочно. Пробелы в воспроизведении случались. И нередко. Когда Соломон понял, в чем причина, объяснял доктору:

Я поставил "карандаш" около ограды… и вот карандаш слился с этой оградой, и я прошел мимо него... То же было и со словом "яйцо". Оно было поставлено на фоне белой стены и слилось с ней. Как я мог разглядеть белое яйцо на фоне белой стены! "Маленькая книжка о большой памяти"

Естественным выходом из ситуации стало увеличивать объекты-ассоциации и ставить их в воображении на хорошо освещенное место.

Урок №4: сокращение и символизация образов

Мозг Шерешевского выстраивал очень сложные ассоциации. Чтение стихов доставляло муку: слишком много образов громоздилось в сознании, они толпились и мешали друг другу. Такие сложные ассоциации нужно было как-то упростить. Эта проблема встала особенно остро, когда Соломон стал работать эстрадным мнемонистом, показывая «фокусы памяти». Теперь, если ему говорили «всадник», он рисовал в голове лишь ногу со шпорой, а не подробности крестового похода.

Урок №5: научиться забывать

Поначалу необходимость забывать Шеришевского нимало не волновала. Он мог запомнить все. Места в голове хватало и на воспоминания младенчества (он описывал, как воспринимал мать, находясь в колыбельке) и на задания главного редактора. Но когда Соломон стал развлекать публику своим талантом, возникла проблема. Он частенько выступал в одних и тех же залах, писал на одной и той же доске. Иногда по несколько раз на день. В его голове хранилось множество таблиц с цифрами, которые нужно было дополнить по памяти. И дополняя очередную во время выступления, он просто боялся их перепутать. Но Шерешевский нашел ключик к решению и этой проблемы.

"Однажды, - это было 23 апреля - я выступал 3 раза за вечер. Я физически устал и стал думать, как мне провести четвертое выступление. Сейчас вспыхнут таблицы трех первых... Это был для меня ужасный вопрос... Сейчас я посмотрю, вспыхнет ли у меня первая таблица или нет... Я боюсь как бы этого не случилось. Я хочу - я не хочу... И я начинаю думать: доска ведь уже не появляется, - и это понятно почему: ведь я же не хочу! Ага!.. Следовательно, если я не хочу, значит, она не появляется... Значит, нужно было просто это осознать". "Маленькая книжка о большой памяти"

Конечно, случай Шерешевского исключительный. Но если мы можем применить те же приемы мнемотехники , возможно, и нам достаточно осознать потенциал своего мозга. Научитесь его использовать с помощью нашего