Fast forword помогает в развитие речи если онр, дислексия, нарушение речи, алалия, аутизм, сдв - дефицит внимания, фонематический слух, нсв, рас, зрр, зпрр, ффн. отзывы! Методика работы с детьми с аутизмом Методы обучения детей с аутизмом

«Я не прошу, чтобы моя дочь стала звездой вечеринки или светской львицей. Мне просто, хочется, чтобы она была счастлива, и у неё были свои друзья. Она замечательный ребенок, и, я надеюсь, однажды и остальные это тоже заметят».

Недостаточное развитие социальных навыков при расстройствах аутистического спектра

В действительности, многие родители детей с аутизмом согласятся с таким мнением относительно социального поведения их детей. Они знают, что их ребенок обладает большим количеством замечательных качеств, которые они могли бы предложить другим, но природа их расстройств, а точнее, низкий уровень социализации часто мешает им устанавливать значимые социальные контакты. Это разочарование усиливается, когда родитель знает, что его ребенку отчаянно хочется дружить с другими, но у него не получается заводить друзей.

Часто их неудача напрямую вызвана неэффективными программами и недостаточным количеством ресурсов, которые доступны для обучения социальным навыкам. Для большинства детей социальные навыки (такие как «ожидание своей очереди», «ведение беседы») приобретаются легко и быстро. Для детей с аутизмом такой процесс куда более сложен. Тогда как многие дети научаются подобным навыкам социализации просто при участии в ситуациях общения, детей с расстройствами аутистического спектра часто нужно подробно им обучать, и как можно раньше. Настоящая статья посвящена недостаточному развитию социальных навыков у детей с аутизмом и описывает пятиступенчатую модель обучения общению, при этом особый акцент ставится на относительно новом и все более популярном методе помощи - видеомоделировании.

Отсутствие интереса к общению или непонимание, что делать

Расстройство социального функционирования - основная черта аутизма. Типичный недостаток развития социальных навыков касается завязывания беседы, ответа на предложение поговорить от других людей, контакта глазами, считывания невербальных сигналов других людей, способности смотреть на происходящее с точки зрения другого. Причины недостаточного развития таких навыков могут быть разными, начиная с врожденных неврологических расстройств и заканчивая невозможностью обрести эти навыки (социальная изоляция). Самое главное, недоразвитие этих навыков мешает человеку развивать и поддерживать значимые и удовлетворяющие его отношения. И хотя отсутствие социальных навыков становится центральным в расстройствах аутистического спектра, очень многие такие дети не получают достаточного обучения этим навыкам (Hume, Bellini, & Pratt, 2005).

Это тревожная ситуация, особенно учитывая тот факт, что наличие социального расстройства может привести к появлению более губительных проблем, таких как низкий уровень успешности в обучении в школе, неудачи в общении и отвержение со стороны сверстников, тревожность, депрессия и другие негативные последствия (Bellini, 2006; Tantam, 2000; Welsh, Park, Widaman, & O’Neil, 2001). А наличие индивидуального плана по освоению социальных навыков тем более актуально, если учесть, что существуют подходы эффективного обучения социальным навыкам, которые могут уменьшить эти сложности.

Издавна бытующее мнение о том, что детям с расстройствами аутистического спектра не достает мотивации к общению, часто ошибочно. Многие дети с аутизмом, на самом деле, стремятся к общению, однако, у этих детей часто недостаточно навыков для эффективной коммуникации. Один юноша, с которым я работал, является хорошим тому примером. До моего визита администрация школы сообщила мне о его неприемлемом поведении, и его очевидном «отсутствии интереса» к общению с другими детьми. После того как Зак провел утро в отдельной классной комнате, ему позволили завтракать со всем школьным населением (в это время и в этом месте и проявляется большая часть проблемного поведения). Пока он ел свой завтрак, группа детей справа от него начала разговор о лягушках. Как только началась беседа, он немедленно это заметил. И я тоже заметил. Пока он слушал других детей, он стал снимать ботинки, а затем и носки. Я помню, как я подумал: «Боже, начинается!» Как только второй носок упал на пол, Зак закинул ноги на стол, посмотрел на группу детей и воскликнул: «Смотрите, перепончатые ноги!» Другие дети (и я в том числе) смотрели с удивлением. В этом случае Зак продемонстрировал желание быть частью ситуации общения, но у него очевидно не хватило необходимых навыков, чтобы сделать это подходящим и эффективным способом.

Это отсутствие знания «о том, как это делать» может также приводить у некоторых детей к социальной тревожности. Многие родители и учителя отмечают, что социальные ситуации обычно вызывают у их детей очень много страхов. То, как дети с аутизмом описывают эту тревожность, напоминает то, что многие из нас ощущают, когда они вынуждены выступать перед публикой (повышенное сердцебиение, заметная дрожь, проблемы концентрации и т.п.). Не только само выступление вызывает стресс, самой мысли об этом достаточно, чтобы появилось это тягостное ощущение. Представьте, как бы вам жилось, если бы каждое социальное взаимодействие, которое вы совершаете, вызывало бы столько же тревоги, как выступление с речью перед большой группой людей.

Типичный способ защиты для большинства из нас - это снижение стресса и тревоги с помощью избегания стрессовых ситуаций. Для детей с расстройствами аутистического спектра это часто приводит к избеганию любых социальных ситуаций и, как следствие, развитию нехватки социальных навыков. Когда ребенок постоянно избегает общения, он не дает себе возможности приобрести социальные навыки. У некоторых детей, подобный недостаток навыков приводит к негативным случаям общения со сверстниками, отвержения со стороны сверстников, изоляции, тревожности, депрессии, употреблению наркотических веществ и даже суицидальным мыслям. Для других это формирует модель полного погружения в разные увлечения и интересы в одиночестве, и эту модель очень часто сложно изменить.

Пятиступенчатая модель

1. Оценить социальное взаимодействие.

2. Провести различие между недостатком овладения навыками и недостатком их применения.

3. Выбрать стратегии вмешательства.

4. Провести вмешательство.

5. Оценивать и следить за прогрессом.

Этот абзац вкратце описывает мою пятиступенчатую модель обучения социальным навыкам (Bellini, 2006). Прежде чем начинать проводить обучение социальным навыкам, важно начать с детальной оценки их текущего уровня. Когда оценка завершена, на следующей ступени следует распознать разницу между сложностями в обретении навыков и сложностями в их применении. Основываясь на этой информации, мы выбираем стратегию вмешательства. Как только начинается проведение вмешательства, обязательно нужно оценивать и менять стратегию вмешательства при необходимости. Хотя я использую слово «ступени», важно заметить, что эта модель не полностью линейна. Так, в реальной жизни обучение социальным навыкам не будет жестко следовать пути от первой ступени до пятой. Например, довольно часто я замечаю дополнительную нехватку социальных навыков (ступень один), в то время как я уже начал процесс вмешательства (ступень четыре). К тому же, я постоянно оцениваю и изменяю способ вмешательства, как только появляется дополнительная информация и данные.

Оценка социального взаимодействия

Первым шагом в любой программе обучения социальным навыкам должно быть проведение полной оценки текущего уровня социального взаимодействия ребенка. Цель этой оценки состоит в том, чтобы ответить на простой и, вместе с тем, сложный вопрос: Что мешает ребенку заводить и поддерживать социальные отношения? Для многих детей ответ приобретает форму нехватки определенных социальных навыков. Для других причиной становятся жестокие и игнорирующие его сверстники. А для третьих это и то, и другое.

Тестирование должно детально показать как сильные, так и слабые стороны ребенка в плане его нахождения в обществе. Оценка должна представлять комбинацию наблюдения (как естественного, так и структурированного), интервью (с родителями, учителями, присматривающими за детьми на площадке и самим ребенком) и стандартные измерения (поведенческие тесты и измерения социальных навыков). Я разработал «Аутистический профиль социальных навыков», который помогает в определении типичных недостатков в развитии социальных навыков у детей с аутизмом и отслеживает прогресс, которого достигает ребенок в обучении. Кэтлин Куилл (2000) также представляет в своей книге «Делай-смотри-слушай-говори» отличный список для проверки наличия социальных навыков для родителей и учителей. Для команды, которая работает с ребенком, важно определить текущий уровень взаимодействия и эффективно вмешаться в ту область, где ребенку необходима помощь. Например, если тестирование показывает, что ребенок не способен вести простые разговоры один на один с другими, тогда и вмешательство должно начинаться с этого, а не с более сложных уровней коммуникации в группе. Или, если исследование показывает, что ребенок не знает, как символически или хотя бы функционально использовать игрушки, тогда коррекция, скорее всего, начнется с обучения навыкам игры до обучения навыкам общения. После того как детальная оценка социального взаимодействия завершена, команда должна определить, являются ли недостаточные навыки следствием нехватки овладения навыками или применения навыков.

Разграничение между недостаточным овладением навыками и недостаточной практикой в их применении

Вслед за полным исследованием уровня социального взаимодействия ребенка и после определения навыков, которым мы будем его учить, необходимо понять, является ли причиной недоразвития социальных навыков недостатком их овладения или недостатком их применения (Elliott & Gresham, 1991). Проще говоря, успех вашей программы обучения социальным навыкам зависит от вашей способности разграничить эти две вещи.

Недостаток овладения навыком подразумевает отсутствие определенного навыка или поведения. Например, ребенок с аутизмом может не знать, как успешно присоединяться к занятиям своих сверстников, и поэтому он или она часто не могут в них участвовать. Если мы хотим, чтобы ребенок присоединялся к сверстникам, мы должны научить его это делать.

Недостаток применения навыка подразумевает, что навык или поведение знакомы ребенку, но он их не показывает и не использует. В том же примере ребенок может обладать навыком присоединения, но, по каким-то причинам, у него это не выходит. В этом случае, если мы хотим, чтобы ребенок принимал участие, мы не должны учить его это делать (так как он уже это умеет). Вместо этого, мы должны работать с тем, что препятствует использованию навыка, а это может быть недостаток мотивации, тревожность или сенсорная чувствительность.

Хорошим признаком для разделения между недостатком овладения навыком и недостатком его использования может служить вопрос «Может ли ребенок демонстрировать навык со многими людьми и во многих ситуациях?» Например, если ребенок заводит разговор только с мамой дома и не общается со сверстниками в школе, тогда нужно рассматривать эту сложность как недостаток овладения навыком. Я часто слышу от школьных учителей: «Ребенок отлично со мной общается, так что это, должно быть, недостаток использования навыка, да?» Не совсем. По моему опыту, дети с аутизмом чаще и лучше общаются с взрослыми, потому что взрослые обычно упрощают для них эту задачу - взрослые делают за ребенка всю «работу» по общению. Говоря бейсбольными терминами, если Томми может отбить мягкие, низкие броски, которые папа тренирует с ним дома, это не значит, что он делает это достаточно хорошо, чтобы отбить мяч, который бросают ему сверстники на спортивной площадке. Иногда общение взрослых с ребенком с расстройствами аутистического спектра напоминает эти мягкие, низкие броски. И хотя они делают это с благими намерениями, это не готовит ребенка к более сложным моментам общения со сверстниками.

Очень часто недоразвитие социальных навыков и неприемлемое поведение обосновываются недостатком использования навыков. Это происходит, потому что мы склонны думать, что если ребенок не демонстрирует какого-то поведения, это происходит из-за отказа или нехватки мотивации. Другими словами, мы думаем, что ребенок, который не начинает общения со сверстниками, может это делать, но не хочет (недостаток использования навыка). Во многих случаях это ошибочное предположение. В моей практике, большинство случаев нехватки социальных навыков у детей с аутизмом относится к отсутствию этих навыков.

Так что если дети с аутизмом не демонстрируют какие-то социальные навыки, то, скорее всего, это не потому, что они не хотят или отказываются быть среди других людей, а потому что этих навыков у них просто нет. Если мы хотим, чтобы маленькие дети были успешны в общении, тогда мы должны обучить их, как именно нужно общаться. Поэтому важно сосредоточиться на развитии навыка.

Преимущество использования модели недостатка овладения навыком/недостатка использования навыка заключается в том, что это помогает нам выбрать стратегии вмешательства. Большинство коррекционных методов лучше подходит или к одному, или к другому. Выбранный метод вмешательства должен соответствовать имеющемуся недостатку. Вы ведь не захотите использовать программу вмешательства, разработанную для недостатка использования навыка, если основная трудность ребенка состоит в овладении навыком.

В примере, описанном выше, если Томми не овладел навыком отбивания броска (недостаток овладения навыком), никакие поощрения в мире (даже пицца) не помогут Томми отбить мяч во время игры. Если мы хотим, чтобы он хорошо отбивал броски, мы должны дополнительно обучить его механике отбивания мяча. То же верно и для социальных навыков. Если мы хотим, чтобы ребенок свободно общался, тогда мы должны эффективно обучить его социальным навыкам. Напротив, если Томми обладает достаточными навыками, но ему не хватает мотивации «выложиться по полной», то пицца с сыром и пепперони может быть тем, что поможет ему успешно играть на поле.

Как только детальная оценка социальных навыков завершена, и команда может отнести социальные трудности либо к недостаткам овладения навыками, либо к недостаткам их использования, можно начинать обучение. Существует множество методов, которые можно применять для детей с аутизмом. Самое главное, чтобы стратегии, которые применяются по отношению к ребенку, соответствовали его личным нуждам, и чтобы применяемому методу было дано логическое объяснение.

Ниже приведены примеры техник, которые можно применять для успешного обучения навыкам общения детей и подростков с расстройствами аутистического спектра. Все стратегии, перечисленные ниже, кроме метода с привлечением сверстников, относятся к недостаткам овладения навыками. Однако, некоторые методы (в особенности, метод видео-самомоделирования и метод социальных историй) также хорошо применяется и при недостатке использования навыков. Дополнительно важно постоянно поощрять ребенка за его усилия и участие в программе обучения.

Выбор коррекционных стратегий

Менять окружающую среду или поведение ребенка

В процессе выбора метода коррекции важно учитывать принцип «менять окружающую среду или поведение ребенка». В контексте обучения социальным навыкам можно менять социальное или физическое окружение ребенка, чтобы дать ему возможность для позитивного социального общения. Примеры этого включают: обучение сверстников-помощников взаимодействию с ребенком в течение школьного дня, тренинг осведомленности об аутизме для одноклассников, включение ребенка в разные досуговые группы, такие как спортивные команды или отряды скаутов.

С другой стороны, можно менять не окружение, а работать над поведением самого ребенка. К этому относится обучение, которое позволяет ребенку быть более успешным в общении. Успешная программа развития социальных навыков должна включать как изменения в окружении ребенка, так и работу над его поведением. Если вы сосредоточитесь только на чем-то одном, то ваши усилия могут потерпеть неудачу.

Например, одна семья, с которой я работал, отлично справлялась с организацией игровых встреч со сверстниками для своего ребенка и обеспечивала ему посещение различных досуговых занятий в группах. Вместе с тем, они были очень разочарованы тем, что у их сына не получалось заводить друзей, и у него всё ещё случались негативные моменты в общении со сверстниками. Проблема состояла в том, что они ставили телегу перед лошадью. Они предоставили ребенку достаточно возможностей для общения с другими, но не обучили его навыкам, необходимым, чтобы быть успешным в этом общении.

Похожим образом, обучение ребенка навыку (изменение поведения) без изменений в окружении для того, чтобы оно было более дружественным для ребенка с аутизмом, также приводит ребенка к неудаче. Это происходит в тот момент, когда ребенок с аутизмом с энтузиазмом пробует новоприобретенный навык в группе сверстников, которые его не принимают. Важно и обучать навыкам, и менять окружение. Это обеспечит уверенность, что новый навык будет встречен сверстниками с пониманием.

Методы обучения социальным навыкам

Как уже утверждалось ранее, детей и подростков с аутизмом нужно подробно и детально инструктировать по социальным навыкам. Традиционные методы обучения социальным навыкам (такие как настольные игры о дружбе и правильном поведении в классе) бывают непонятны для многих детей с аутизмом. Например, школьный психолог была разочарована тем небольшим прогрессом, которого она достигла с учеником с аутизмом. Она утверждала, что программа обучения демонстрировала положительные результаты у «других детей в группе», но ребенок с аутизмом, похоже, ее «не понимал». Конечно, он ее не понимал! Причина была очевидна. Школьный психолог пыталась обучить учеников понятию «дружбы». Это приемлемо для других учеников, но для детей с аутизмом эти объяснения были слишком абстрактными. Так что, вместо того чтобы тратить бесконечное время на рассказы ребенку о «дружбе», обучение должно было концентрироваться на конкретных навыках, которые ребенок мог бы использовать, чтобы завести и сохранить друзей. Опыт подсказывает мне, что концепцию «дружбы» гораздо проще понять, когда у тебя уже есть друг или пара друзей!

Есть целый ряд вопросов, которые надо учитывать при выборе метода вмешательства. Например, решает ли программа обучения проблему недостатка овладения навыком, указанную в оценке социального взаимодействия? Улучшает ли программа его использование? Дает ли программа возможность овладеть навыком? Есть ли исследования, поддерживающие ее использование? Если нет, как вы планируете оценивать ее эффективность в случае вашего ребенка? Подходит ли программа ребенку по уровню его развития? Далее следует список методов обучения социальным навыкам, которые доказали свою эффективность в обучении детей с аутизмом.

Следующая часть статьи вкратце описывает разные стратегии вмешательства, которые были разработаны для обучения социальным навыкам маленьких детей с аутизмом, включая коррекцию с привлечением сверстников, упражнения, связанные с мыслями и чувствами, социальные истории, ролевые игры и видеомоделирование.

Коррекция с привлечением сверстников

Использование сверстников в качестве помощников - один из хороших примеров эффективной коррекции для маленьких детей с аутизмом. Коррекция с привлечением сверстников часто используется для установления позитивного социального взаимодействия среди сверстников-дошкольников (Strain & Odom, 1986; Odom, McConnell, & McEvoy 1992). Обучение с привлечением сверстников позволяет нам структурировать физическое и социальное окружение так, чтобы получить успешные моменты социального взаимодействия.

При таком подходе сверстников тренируют вовлекать в общение и отвечать сразу и нужным образом на желание ребенка с аутизмом общаться в течение учебного дня. Сверстники-помощники должны быть одноклассниками ребенка с аутизмом, у них должны быть соответствующие возрасту социальные и игровые навыки, должны посещать школу постоянно и ранее иметь опыт общения с детьми с аутизмом в позитивном (или, по крайней мере, нейтральном) ключе. Сверстникам-помощникам также нужно рассказать о видах поведения, возникающих при аутизме, вежливым и подходящим их возрасту образом.

Привлечение таких помощников позволяет учителям и другим взрослым действовать в качестве скорее посредников, чем активных собеседников и партнеров по играм. Поэтому, вместо того, чтобы становиться третьим лишним в общении между двумя детьми, учитель помогает сверстникам начать разговор или ответить нужным образом ребенку с аутизмом и уходит в сторону. Привлечение сверстников к общению также помогает обобщить новые навыки и попрактиковаться в них в естественной среде.

Занятия о мыслях и чувствах

Распознавание и понимание мыслей и чувств, как собственных, так и других людей, часто является ахиллесовой пятой детей с аутизмом, при этом оно необходимо для успешного общения. Например, мы постоянно изменяем наше поведение в соответствии с невербальной обратной связью, которую мы получаем от других людей. Мы можем продолжать рассказ, если другой человек улыбается, смотрит выжидающе или показывает другие признаки искреннего интереса. С другой стороны, если человек все время смотрит на часы, вздыхает, смотрит в другую сторону, мы, наверное, сократим наш рассказ (я сказал «наверное»!). У детей с аутизмом часто возникают трудности в распознавании и понимании этих невербальных сигналов. Из-за этого им сложнее модифицировать своё поведение, чтобы ответить на эмоциональные и умственные нужды других людей.

Самое простое занятие о мыслях и чувствах включает в себя показ ребенку картинок с различными выражениями эмоций. Картинки могут варьироваться от самых основных, такие как счастливый, грустный, злой или испуганный до более сложных эмоций, таких как смущенный, стыдливый, нервный или недоверчивый. Начните с просьбы ребенку показать на эмоцию («покажи, где счастливый»), затем попросите определить ребенка, что чувствует персонаж («что он чувствует?»).

У многих маленьких детей, с которыми я работаю, довольно легко получается научаться определять эмоции. Когда у них уже хорошо это выходит, пора переходить к более сложным обучающим методам, таким как обучение значению эмоции или «почему?» эта эмоция появляется. Для этого ребенку требуется делать выводы на базе контекста и знаков, изображенных на картинке. Таким образом, на основе информации на картинке вы можете спросить «Почему ребенок грустный?». Картинки должны изображать персонажей, участвующих в разных социальных ситуациях и показывающих разные выражения лиц или другие невербальные способы выражения эмоций. Вы можете вырезать картинки из журналов или скачивать и распечатывать их из Интернета. Можно также использовать иллюстрации из детских книг, которые обычно богаты на эмоциональное содержание и ситуативные изображения.

Как только ребенок отлично справляется с картинками, переходите на телевизионные программы и видеоролики социальных ситуаций. Многие программы, которые показывают по телевизору, являются отличным источником материала для занятий, так как показывают персонажей в социальных ситуациях, а те четко выражают свои эмоции. Вы можете использовать тот же механизм, что и с картинками, но на этот раз ребенок будет делать выводы исходя из динамических социальных сигналов. Просто попросите ребенка определить, что чувствуют персонажи на экране, и почему они себя так чувствуют. Когда действие происходит слишком быстро для ребенка, нажмите на паузу и задайте вопрос о неподвижной картинке (убедитесь, что ваш телевизор показывает четкое изображение во время паузы).

Социальные истории

Метод социальных историй часто используется в обучении социальным навыкам детей с ограниченными возможностями. Социальные истории - это ненавязчивый способ объяснить детям социальные понятия и правила в форме короткой истории. Эту стратегию можно использовать для обучения целому ряду социальных и поведенческих концепций, таких как переход через улицу, участие в игре и поездка загород.

Кэрол Грей (1995; 2000) выделяет те компоненты, которые необходимы для успешной социальной истории: история должна быть написана в ответ на конкретные нужды ребенка, ребенок должен хотеть читать эту историю сам (в зависимости от уровня его возможностей), история должна соответствовать способностям и уровню понимания ребенка, история должна содержать менее указательные «могу» или «мог бы» вместо «буду» и «должен».

Этот последний компонент особенно важен для детей, которые склонны к тому, чтобы отказываться выполнять указания взрослых (то есть, ребенок, который не решает, что делать, пока ты ему не скажешь сделать что-нибудь… и он сделает ровно наоборот!). Социальную историю можно иллюстрировать изображениями или проигрывать на компьютере, чтобы использовать визуальное мышление ребенка или его интерес к компьютеру.

Я выяснил, что дети с аутизмом лучше всего учатся, когда социальные истории используются вместе с ролевыми играми и представляют собой «учебник по общению». Таким образом, после прочтения социальной истории, ребенок практикует навык, представленный в этой истории. Например, сразу после чтения истории об играх со сверстниками, ребенок попробует этот навык в форме ролевой игры. Затем, после чтения истории и практики, ребенок будет вовлечен в социальную ситуацию, где он получит возможность использовать этот навык в естественных условиях.

Ролевые игры/Поведенческие репетиции

Ролевые игры и поведенческие репетиции используются, прежде всего, для обучения базовым навыкам коммуникации. Это эффективный подход для обучения социальным навыкам, который позволяет осуществлять позитивную практику этих навыков (Gresham, 2002). Ролевые игры включают в себя проигрывание ситуаций или видов деятельности в структурированной среде, чтобы опробовать на практике новоприобретенные навыки и стратегии или навыки, приобретенные ранее, в использовании которых у ребенка возникли трудности. Ролевые игры могут идти по сценарию или быть спонтанными. Во втором случае ребенку описывается ситуация (например, попросить другого ребенка поиграть с ним), но не даётся конкретный сценарий. Обычно я комбинирую заранее прописанные и непрописанные элементы в каждой ролевой игре. Например, ребенку может быть дан вопрос или первое предложение, но остальная часть разговора должна быть спонтанной.

Я использую ролевые игры, чтобы обучать детей многим коммуникативным навыкам, особенно тем, которые включают завязывание разговора, ответ и завершение беседы. В одном из сценариев ребенок должен начать разговор с ровесником, который чем-то занят. Следовательно, он должен будет попросить разрешения присоединиться или вовлечь собеседника в свою собственную игру. Последнее обычно оказывается самым сложным для детей с аутизмом.

В течение первых обучающих занятий, для ребенка типично «застревать» в разговорах и взаимодействиях в течение нескольких минут, когда он не знает, что сказать и как продолжить. На ранней стадии ребенку нужно дать достаточно времени, чтобы осознать и ответить на сценарий ролевой игры. По ходу занятий скорость и уверенность будут возрастать.

Видеомоделирование и видео-самомоделирование

Видеомоделирование - это, без сомнения, одна из самых эффективных стратегий для обучения социальным навыкам среди тех, что я использовал с аутичными детьми. Видеомоделирование включает в себя просмотр демонстрации какого-то поведения на видео и затем повторения поведения модели. В видеомоделировании могут участвовать сверстники, взрослые или сам ребенок (видео-самомоделирование). Преимущество видео-самомоделирования в том, что оно становится для ребенка визуальным подтверждением успеха… его собственного успеха! Видео-самомоделирование может быть использовано для овладения навыками, улучшения использования навыков и снижения проблемного поведения. Оно объединяет мощное обучающее средство для ребенка с аутизмом (визуальные инструкции) с эффективным методом вмешательства (моделирование).

Растущее количество исследований обещает большой успех в использовании видеомоделирования (со сверстником или взрослым в качестве модели) и видео-самомоделирования как терапевтического подхода для детей с аутизмом. Беллини и Акуллиан (книга находится в печати) провели анализ исследований видеомоделирования и видео-самомоделирования, включающий 20 работ их коллег, в которых участвовали 63 ребенка с аутизмом. Результаты подтверждают, что видеомоделирование и видео-самомоделирование являются эффективными методами вмешательства в отношении социально-коммуникативных навыков, нежелательного поведения и функциональных навыков у детей и подростков с аутизмом. В особенности эти методы предоставляют возможность для овладения навыком, и эти навыки, приобретенные посредством видеомоделирования и видео-самомоделирования, сохраняются со временем и переносятся на других людей и ситуации. Таким образом, этот подход можно считать эффективным для детей с РАС с раннего до подросткового возраста. Исследования продемонстрировали резкое увеличение (или снижение) выбранного поведения при средней продолжительности вмешательства, которая соответствовала просмотру девяти видеороликов. При этом средняя продолжительность роликов, показанных участникам, составляла всего три минуты.

Видео-самомоделирование обычно делится на две категории: создание позитивного образа себя и формирование поведения на видео(Dowrick, 1999).

Создание позитивного образа себя позволяет детям наблюдать то поведение, которое уже есть в их поведенческом репертуаре. Создание позитивного образа себя можно использовать в отношении поведения, которое проявляется очень редко, или которое ребенок прекратил использовать. Примером коррекции посредством создания позитивного образа себя для дошкольников будет записать на видео, как ребенок участвует в чем-то вместе со сверстниками (если это происходит редко) и затем показать это видео ребенку. Багги и его коллеги (1999) использовали этот метод, чтобы увеличить количество ответных реакций у маленьких детей с аутизмом. Дети в исследовании смотрели видеозаписи о том, как они отвечали на вопросы во время игры. Хотя ответы на вопросы эти дети давали редко, видеозаписи были отредактированы так, чтобы показать, что дети отвечают свободно (из записей убрали моменты, где ответы отсутствовали). Это вмешательство резко увеличило количество вербальных ответов, которые дети стали давать без подсказок.

Формирование поведения на видео, другая категория видео-самомоделирования, обычно используется, когда ребенок уже обладает необходимыми навыками в своём репертуаре, но не в состоянии объединить их, чтобы завершить деятельность. Например, ребенок может встать с кровати, почистить зубы, одеться и расчесать волосы (утренние процедуры), но не может произвести эти действия в нужной последовательности и без подсказок. При этом методе коррекции мы запишем на видео, как ребенок совершает каждую процедуру, а затем поставим фрагменты в нужной последовательности. То же самое можно сделать с обычными последовательностями социального общения. Например, можно записать, как ребенок производит следующие три действия: начинает разговор, отвечает другому ребенку и приемлемым способом завершает разговор. Три сцены затем можно объединить вместе, чтобы получить один успешный свободный разговор.

Формирование поведения на видео также пригодится детям, которым нужна дополнительная помощь или поддержка, чтобы успешно закончить задание. Учитывание «скрытой поддержки» является важным компонентом в коррекции с помощью формирования поведения на видео. Например, можно записать, как ребенок общается со сверстниками, пока взрослый помогает ему с помощью жестов и подсказок. Подсказки взрослого будут вырезаны (скрыты), так что, когда ребенок будет смотреть видеоролик, он будет видеть, как он независим и успешен. Формирование поведения на видео требует дополнительных технических возможностей по сравнению с методом создания позитивного образа себя, но обычно для этого нужно меньше «сырого» видеоматериала.

Проведение вмешательства

После того как вы оценили социальное функционирование и выбрали навыки для обучения, провели разграничение между недостатком овладения навыком и недостатком использования навыка и выбрали метод вмешательства, пора начинать проводить коррекцию. Обучение социальным навыкам должно происходить в разных местах (дома, в классе, в ресурсном классе, на площадке, среди других людей и т.д.) и разными инструкторами. Не существует «самого лучшего» места для обучения социальным навыкам, хотя важно держать в уме, что целью любого обучения социализации является предоставление ребенку возможности быть социально успешным со своими СВЕРСТНИКАМИ в ЕСТЕСТВЕННОЙ среде. По существу, если ребенка обучают социальным навыкам в ресурсном классе школы (или с помощью частного тераписта), необходимо, чтобы существовал план по переносу этих навыков из ресурсного класса в естественную среду. Родители и учителя должны искать возможности для поддержки и поощрения навыков, которым ребенка обучают в ресурсном классе или коррекционном центре.
Уровень развития навыка зависит от конкретного ребенка. Некоторые дети начнут использовать навык уже после двух или трех занятий, тогда как другим детям понадобится три месяца, прежде чем они начнут «схватывать» материал и начнут пользоваться новоприобретенными навыками. Конечно, просто использование или опробование навыка - это только первый шаг к социальной успешности. Ребенку понадобится дополнительное время, чтобы улучшить навыки, которые он изучает и развивает. Грешэм и др. (2001) рекомендуют, чтобы обучение социальным навыкам проводилось более часто и интенсивно, чем обычное обучение. Они пришли к заключению, что «тридцати часов, распределенных по 10-12 неделям недостаточно». Обучение социальным навыкам должно быть интенсивным (как можно более частым) и всеохватывающим (происходящим в любой среде, где бывает ребенок).

Оценка и изменение метода вмешательства

Хотя пункт «оценка и изменение метода вмешательства» указан в списке последним, он, естественно, не самый последний по важности. К тому же, это не должно быть последним, о чем вы думаете, составляя программу обучения социальным навыкам. Обычно, как только я понимаю, с какими именно недостатками навыков надо работать, я начинаю разрабатывать методы оценки эффективности коррекции. На самом базовом примере, если целью коррекции является завязывание разговора, тогда я могу взять за основу данные о частоте разговоров со сверстниками и взрослыми. Затем я продолжу собирать данные об инициативности ребенка в ведении разговоров в течение всей стадии коррекции. Аккуратный сбор данных необходим для оценки эффективности вмешательства. Это позволяет нам понять, получает ли ребенок пользу от обучения, и как лучше изменить программу, чтобы лучшим образом помочь ребенку. В рамках школы, аккуратный сбор данных - это обязательное правило. Когда я работаю со школьными учителями, мы концентрируемся на объединении программы обучения социальным навыкам с поведенческими и социальными целями ребенка. Таким образом, пятая стадия обычно является важным аспектом развития, вмешательства и целостности.

Пример использования описанного метода

Следующий пример описывает метод обучения социальным навыкам для маленькой девочки с диагнозом аутизм. «Келли» посещала детский сад и обладала способностью к речи ниже средней. Хотя ее словарный запас находился на среднем уровне для ее возрастной группы, она редко использовала речь произвольно с одноклассниками и учителями. Она говорила только в ответ на прямые вопросы и включалась в беседу, только если другие начинали разговор. Следовательно, Келли проводила большую часть времени на игровой площадке сама по себе, редко общаясь со сверстниками. Оценка социальных навыков помогла прийти к заключению, что у нее присутствует значительная нехватка навыка завязывания разговора и продолжения разговора со сверстниками. Коррекция социальных навыков была разработана с целью увеличить частоту и продолжительность разговоров со сверстниками. Данные о разговорах со сверстниками (когда их начинала она сама и когда она отвечала сверстникам) собирали как на площадке, так и в перерывах.

Два сверстника-помощника были выбраны, чтобы участвовать с Келли в игровой группе. Сверстников проинструктировали начинать разговор и сразу отвечать, когда Келли говорит с ними. Её сверстникам также предоставили соответствующую их уровню развития информацию об аутизме и поведении Келли, которое включало в себя размахивание руками. Также до начала работы в игровой группе, для Келли прочитали социальную историю, связанную с завязыванием разговора. Каждый раз, когда была прочитана история, Келли предоставлялась возможность практиковать навык с помощью ролевой игры. Дети участвовали в работе игровой группы три дня в неделю в течение двух недель. Во время занятий в группе, Келли предоставлялись подсказки, чтобы она начинала разговор сама, а также ей подсказывали, чтобы она отвечала сразу и необходимым образом своим сверстникам, когда они начинали с ней разговор. Занятия записывались на видео в течение двух недель. Затем видео было отредактировано, и из него убрали все подсказки и помощь, оказанную Келли. Отредактированные видеозаписи показывали, как Келли свободно и успешно общается со сверстниками. Записи показывали Келли кусочками по пять минут в течение двух недель. Для Келли видео-самомоделирование привело к немедленным улучшениям в завязывании и поддержании общения со сверстниками и во время игры, и на площадке. К концу школьного года Келли подружилась с двумя детьми, дружба с которыми продолжается и по сей день.

Цель этой статья не состоит в том, чтобы предоставить список всех методов коррекции социальных навыков, доступных детям с аутизмом. Вместо этого, статья представляет модель обучения социальным навыкам, которая помогает родителям и профессионалам в обучении социализации. При этом не все программы подходят каждому ребенку. Сначала огромная часть внимательного планирования должна быть произведена, чтобы удостовериться, что методы, используемые в программе, отвечают нуждам ребенка. Поэтому необходима разносторонняя программа вмешательства, которая касалась бы индивидуальных черт (как сильных, так и слабых сторон) ребенка. В описанном выше примере Келли предоставлялись еженедельные занятия по социальным навыкам в дополнение к занятиям с логопедом и эрготерапевтом. Келли нужен был весь спектр коррекции для того, чтобы быть социально успешной. Как сказала мне ее мама, Келли вряд ли станет звездой вечеринки или светской львицей. Но после прохождения эффективной программы обучения социальным навыкам, у Келли появилась возможность для развития значимых личных отношений. А нам была дана возможность познакомиться с замечательным ребенком.

Спасибо Тамаре Соломатовой за перевод.

Надеемся, этот материал оказался для вас полезен или интересен. Вы можете поддержать людей с аутизмом в России и внести свой вклад в работу Фонда, нажав на кнопку «Помочь».

О. С. Никольская

Рубеж перехода к школьному возрасту является критическим периодом для каждой семьи, воспитывающем ребенка с нарушением психического развития. Пойдет ли ребенок в школу, удержится ли в ней, продолжится ли коррекционная работа с ним, сохранится ли надежда на улучшение его социальной адаптации в будущем?

Для семьи, воспитывающей ребенка с аутизмом, такие вопросы часто возникают вне зависимости от формального уровня интеллектуального развития ребенка, вне зависимости от сформированности его направленности быть учеником, ходить «как все» в школу, от возможного владения некоторыми учебными навыками. Трудности контакта со взрослыми и, особенно, со сверстниками, адаптации к новым условиям, произвольной организации внимания, усвоения социально правильных форм поведения и, наоборот, обилие странных для всех реакций, действий, дезорганизующих поведение других детей, часто ставят под вопрос возможность пребывания такого ребенка в школе.

Такие проблемы встают перед семьями примерно двадцати из каждых 10 тысяч детей. Именно такова частота проявления детского аутизма и сходных с ним нарушений психического развития - случаев, требующих единого образовательного подхода в обучении и воспитании.

Детский аутизм - это особое нарушение психического развития. Наиболее ярким его проявлением является нарушение развития социального взаимодействия, коммуникации с другими людьми, что не может быть объяснено просто сниженным уровнем когнитивного развития ребенка. Другая характерная особенность - стереотипность в поведении, проявляющаяся в стремлении сохранить постоянные привычные условия жизни, сопротивлении малейшим попыткам изменить что-либо в окружающем, в собственных стереотипных интересах и стереотипных действиях ребенка, в пристрастии его к одним и тем же объектам.

Это первазивное нарушение психического развития, т. е. нарушение, которое захватывает все стороны психики - сенсомоторную, перцептивную, речевую, интеллектуальную, эмоциональную сферы. Психическое развитие при этом не просто нарушается или задерживается, оно искажается. Меняется сам стиль организации отношений с миром, его познания. При этом характерно, что наибольшие трудности такого ребенка связаны даже не с самим усвоением знаний и умений (хотя и это достаточно трудно для многих аутичных детей), а с их практическим использованием, причем наиболее беспомощным он показывает себя именно во взаимодействии с людьми. Помочь такому ребенку, действительно, трудно.

Детский аутизм при общем типе нарушения развития внешне принимает очень разные формы. Он включает и глубоко дезадаптированного безречевого ребенка с низким уровнем умственного развития и детей с блестящей «взрослой» речью и ранним интересом к отвлеченным областям знания, избирательной одаренностью. И те и другие, однако, нуждаются в специальной педагогической и психологической помощи. Значение особенностей аутичных детей поможет учителю включить их в педагогический процесс.

Рассмотрим, что чаще всего ждет аутичного ребенка в существующей системе образования. В отдельных, наиболее тяжелых случаях, связанных с глубоким нарушением умственного развития, такой ребенок сразу признается ПМПК необучаемым и семья остается практически без помощи педагогов и психологов на все оставшееся время взросления ребенка.

В то же время опыт экспериментальной работы показывает, что даже в этих, самых тяжелых случаях при создании адекватных условий обучение ребенка возможно. Он может освоить ранее недоступные ему способы коммуникации с другими людьми, стать более адаптированным в быту, овладеть отдельными учебными приемами.

Известно, что с возрастом такой ребенок может спонтанно становиться менее аутистически отгороженным, более направленным на социальную жизнь. Таким образом, даже в том случае, если первые попытки начать обучение были неудачными, их необходимо повторять спустя некоторое время снова и снова.

Иногда подобные дети получают рекомендацию обучаться индивидуально в условиях дома по программе массовой или вспомогательной школы. В этих случаях, однако, ребенок редко получает действительно индивидуально подобранную программу коррекционного обучения. Педагоги массовой и даже специальных школ, к сожалению, как правило, не знакомы с особыми нуждами аутичных детей. Не ставятся задачи помощи ребенку в развитии его бытовой адаптации к домашней жизни, практических навыков коммуникации, в социальном развитии. Обычно педагоги просто формально курируют обучение по общим образовательным программам, основная тяжесть которого ложится на родителей, и не задаются вопросом, будут ли когда-нибудь усвоенные ребенком знания использованы им в реальной жизни.

Кроме того, аутичный ребенок оказывается в этих условиях в ситуациях искусственной изоляции, дополнительно ограничивающей его возможности социального развития. Он не видит других детей, других образцов социального поведения, перед ним встают реальные задачи усложнения взаимодействия с миром и людьми. Надо отметить, что, как правило, он прекрасно различает ситуации реальной насущной необходимости и искусственно организованной тренировки, и научение идет результативнее в первом случае.

Третьим вариантом является возможность помещения аутичного ребенка в класс обычной массовой или специальной школы, где, опять же, условия обучения специально не приспособлены для него. Это не только затрудняет обучение, но и создает массу поведенческих проблем. Очень скоро особенности такого ребенка могут привести к решению педагогического коллектива о выведении его на индивидуальное обучение. Педагоги при этом должны знать, что часто они наносят этим травму. Аутичный ребенок испытывает огромные трудности в организации социальных контактов, но он испытывает и потребность в них. Потеря социального статуса «ученика» переживается им болезненно. Полученный отрицательный опыт затрудняет будущие попытки социальной адаптации.

Возможны, однако, и случаи, когда аутичный ребенок продолжает посещать школу и обучается в классе весь период начального и даже все время обучения в школе. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что включение его в жизнь школы чаще носит механистический характер. Он может усвоить общие стереотипы правильного поведения и, научаясь не мешать другим, существует рядом с ними. Лаконично, но формально правильно отвечает на вопросы учителя, может даже накапливать большие знания в отдельных областях. Знает имена учителей, соучеников, но не обращается сам к другим людям, не принимает участия в реальной жизни класса. Словом, без дополнительных педагогических усилий он не осваивает более сложные, более гибкие формы отношений с другими людьми. Даже хорошие педагоги обычно не знают, что такой внешне отстраненный ото всего ребенок на самом деле нуждается в контактах со взрослыми и сверстниками, и при адекватной работе он может больше понять в окружающем и может участвовать в жизни школы менее механистично.

При отсутствии адекватной работы с классом такой ребенок в подростковом возрасте часто проходит период отчуждения со стороны своих более благополучных одноклассников. Они могут получать удовольствие, провоцируя его на неправильное поведение. Социальная наивность такого ребенка делает его удобным объектом для таких «развлечений». Только страстная тяга учиться, быть вместе с другими позволяет ему в это время продолжать ходить в школу.

Особым случаем является ситуация одаренного аутичного ребенка. Довольно часто аутичный ребенок с высоким интеллектом не попадает в поле зрения ПМПК, более того, он легко проходит отборочные комиссии в престижные лицеи, частные гимназии. Он подкупает своих будущих учителей своей нестандартностью, одаренностью, которая может проявиться в области технического конструирования или в математике, музыке, рисовании, освоении иностранных языков. Их ожидания, как правило, очень скоро перестают оправдывать себя. Кроме трудностей организации поведения выясняется, что такой ребенок предпочитает учиться сам с собственной логике и тому, чего он хочет, вне системы внедряемой передовой педагогической технологией. Трудности организации взаимодействия воспринимаются с раздражением, и семья часто получает отказ с формулировкой - «ваш ребенок не отвечает концепции нашей школы».

Эти случаи вызывают особое сожаление, потому что одаренность такого ребенка при терпеливой работе действительно может служить основой для развития его социальных навыков. Кроме того, они показывают, насколько даже наши лучшие педагоги направлены по преимуществу на то, чтобы наилучшим образом дать знания, насколько даже для них не существует общего контекста введения ребенка в жизнь.

Особенности психического развития ребенка с аутизмом определяют необходимость создания специальных форм организации его школьного обучения. Безусловно, для таких детей необходимо создать особый тип школы со своей программой психолого-педагогической коррекционной работы, соответствующей их особым нуждам, где сама организация среды, взаимодействия педагога и ребенка позволят максимально использовать, развить его способности к обучению и социальной адаптации.

Организация таких школ, как мы надеемся, является делом недалекого будущего. Вместе с тем уже сейчас педагоги школ, где учатся такие дети, учтя их проблемы, характер трудностей, могут помочь им и в обучении, и в организации социально адекватных форм поведения, контактов со сверстниками. Сохранить такого ребенка в школе, создать для него более адекватные условия обучения - это значит сохранить его стремление к жизни вместе с другими людьми, надежду семьи на будущее ребенка.

Аутичному ребенку жизненно необходимы социальные контакты с другими людьми, с нормальными сверстниками. Но мы должны отметить, что это не односторонняя нужда. Точно также и «здоровые» дети для своего нормального психического и социального развития нуждаются в контактах с другими. Организация помощи ребенку с особыми нуждами позволяет педагогу создать здоровую нравственную атмосферу жизни класса.

Остановимся на особенностях педагогического подхода к аутичному ребенку. Попробуем определить, как лучше провести его педагогическое обследование; как организовать его жизнь в школе; определить задачи, методы, содержание обучения; наладить специальную работу по социализации, усложнению и активизации его контактов с миром, организации взаимодействия с другими детьми.

Мы надеемся, что учет этих особенностей может способствовать составлению и реализации индивидуальной коррекционной педагогической программы для аутичного ребенка, обучающегося в условиях массовой, речевой или вспомогательной школы.

ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ АУТИЧНОГО РЕБЕНКА

Трудности обследования аутичного ребенка связаны не только с трудностями установления эмоционального контакта, с частой невозможностью произвольно сосредоточить ребенка на задании. Нарушение психического развития определяет неоднородность, неоднозначность всех проявлений такого ребенка. Ловкий в своих движениях, он тут же проявляет крайнюю неуклюжесть в выполнении заданий, чисто произнеся длинную «глубокомысленную» фразу, он тут же затрудняется ответить на простейший вопрос, легко решая сам зрительно-пространственные задачи, он не понимает, как провести поля в тетради. Часто кажется, что такой ребенок просто не хочет контактировать с учителем. Все это, безусловно, затрудняет педагогическую оценку его уровня знаний и умений, способности к обучению. Причем возможны как недооценка, так и переоценка возможностей ребенка. И в том и в другом случае это вредно для него.

Мы получим более адекватное представление о ребенке, если организуем ситуацию обследования более гибко, чем обычно. Учитывая его трудности в установлении контакта, неразвитость средств коммуникации, страх новой ситуации, незнакомого человека, мы должны, если это необходимо, разрешить родителям присутствовать при обследовании, просить их для начала работы принести знакомые для ребенка пособия, внешне представить обследование как привычную ситуацию, возможно, как поход «в гости». Надо не торопиться с прямым обращением к ребенку, дать ему время освоиться, проявить собственную инициативу в контакте.

Учитывая трудности произвольной организации ребенка, трудности взаимодействия с ним: нестойкость объединения внимания на общем со взрослым объекте, неспособность к гибкому диалогу (речевому и действенному); жесткость, ригидность всей его линии поведения, желательно найти индивидуально необходимое именно этому ребенку сочетание прямых, произвольных и опосредованных способов организации. Прямое обращение учителя, вербальная инструкция должны вводиться очень осторожно, особенно в начале обследования. Большой упор должен делаться на опосредованную организацию ребенка с помощью среды, когда сама структура пространства, инструмент, игрушка провоцируют его на выполнение задания.

Прежде всего мы обычно даем ребенку возможность проявить себя в ситуации, хорошо организованной зрительным полем, - в невербальных задачах дополнения, соотнесения, сортировки, конструирования, в них такой ребенок может иметь успех. Подключившись к этой деятельности, педагог может оценить способность ребенка подражать, использовать подсказку, принимать другие виды помощи, устанавливать вербальное взаимодействие, произвольно выполнять указания учителя.

В случае обследования аутичного ребенка с хорошо развитой речью, особой интеллектуальной направленностью такую непроизвольно структурирующую взаимодействие роль могут играть стереотипные интересы самого ребенка. Педагог часто сталкивается со стереотипной одержимостью ребенка определенной темой (это может быть схема линий метро, или устройство бытового электроприбора, или раздел ботаники), когда он, «оседлав своего конька», не учитывая интересы собеседника, снова и снова возвращается к ней, проговаривает одно и то же, радуется одному и тому же, задает одни и те же вопросы, ждет одних и тех же ответов.

Использовав стереотипный интерес для объединения внимания с ребенком, педагог может постепенно подойти к изучению возможности усложнения взаимодействия. В этих случаях важна как оценка самого интеллектуального уровня стереотипного интереса ребенка, накопленных им в русле этого интереса знаний, так и оценка заинтересованности в собеседнике, возможности учета его реакций, восприятия новой информации - возможности организации диалога.

Для адекватной оценки возможностей ребенка необходимо четко различать его достижения в спонтанных проявлениях, стереотипных интересах и результатах, полученных при попытке произвольной организации такого ребенка, в его действиях по просьбе учителя. Результаты могут чрезвычайно разниться. Моторно ловкий в своих спонтанных движениях, такой ребенок может испытывать чрезвычайные трудности в повторении движения по просьбе; спонтанно чисто произнеся фразу, он может продемонстрировать смазанную, аграмматичную речь при необходимости ответить на поставленный вопрос. Дело не в том, что он не хочет, он действительно не может повторить свои движения произвольно.

Результаты, полученные в ситуации произвольной организации, отражают существующие в настоящее время возможности обучения, социальной организации ребенка. Достижения ребенка в его спонтанной деятельности, в русле его стереотипных интересов дают нам информацию о возможных направлениях коррекционной работы.

Сложность оценки коррекционной работы с аутичным ребенком заключается еще и в том, что он с трудом переносит выработанный навык в другую ситуацию, во взаимодействие с другим человеком. Он не может самостоятельно и свободно использовать свои знания и умения в реальной жизни. С одной стороны, это значит, что, отработав какой-то навык в условиях школы, педагог должен проследить, как он переносится в другие условия, и при необходимости провести дополнительную работу дома. С другой стороны, педагог должен внимательно отнестись к информации родителей о том, к чему ребенок способен в домашних условиях, и, по возможности, организовать специальную работу по перенесению полезных умений ребенка в ситуацию школы.

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ОРИЕНТИРОВКА АУТИЧНОГО РЕБЕНКА В ШКОЛЕ

Трудности аутичного ребенка в произвольной организации себя в пространстве и времени, трудность активного диалога с миром, невозможность уверенно чувствовать себя в ситуации, развитие которой непредсказуемо, - все это делает необходимым специальную работу по организации его жизни в школе. Необходимо помочь ребенку в создании устойчивого адекватного стереотипа школьного поведения.

Во-первых, это касается помощи в освоении пространства школы. Растерянность, тревога ребенка уменьшается, если он четко усвоит свое основное место занятий, и что он должен делать во всех других местах школы, где он бывает. Как правило, для этого нужна специальная терпеливая работа. В некоторых случаях возможно использование схемы, плана школы. Сохранение постоянства в пространственной организации жизни ребенка в школе поможет избежать многих поведенческих проблем.

Во-вторых, такому ребенку необходима помощь в организации себя во времени. Ему необходимо усвоение особенно четкого и стабильного расписания каждого текущего школьного дня с его конкретным порядком переключения от одного занятия к другому, приходом в школу и уходом домой, порядком этих дней в школьной неделе, ритм рабочих дней и каникул, праздников в течение школьного года.

Планируя занятия такого ребенка, необходимо помнить о его высокой психической пресыщаемости, легком физическом истощении. Поэтому для него важно организовать индивидуальный адаптированный ритм занятий, возможность своевременного переключения и отдыха. Это можно сделать даже в условиях работы в классе, спланировав для такого ребенка возможность временно выйти из общего ритма и прослушать с помощью плейера определенный текст, музыкальный отрывок, а затем вернуться к общим занятиям.

Чем глубже аутистическая дезадаптация ребенка, тем более развернутой должна быть помощь в освоении этих расписаний, тем детальнее должны быть они проработаны, тем конкретнее, нагляднее должны быть их формы. И во всех случаях это должно лично адресоваться ребенку, присутствовать в его дневнике, отдельной записной книжке или висеть на стене рядом с партой ребенка, состоять из понятных ему обозначений - рисунков, фотографий или надписей.

Необходимо учесть, что такого ребенка надо учить, как использовать расписание. В результате такой работы может значительно улучшиться самоорганизация, уменьшиться «поведенческие» проблемы, связанные с импульсивностью, отвлекаемостью, трудностью переключения. Новые занятия, вводимые как дополнение, развитие устойчивого порядка расписания легче воспримутся таким ребенком, обычно отвергающим любые попытки перемен.

ОСОБЕННОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОЦЕССА ОБУЧЕНИЯ АУТИЧНОГО РЕБЕНКА

Трудности произвольного сосредоточения, концентрации внимания на совместной деятельности, подражания определяют особую тактику в организации самого процесса обучения. В произвольно организованной ситуации такому ребенку трудно все: он моторно неловок, не схватывает схему движения по показу, с трудом усваивает последовательность необходимых действий, «не видит» рабочего пространства страницы, не может распределить, скоординировать свои движения в нем. Он старается отвечать как можно более свернуто, эхолалично, так, чтобы только обозначить ответ, теряет сообразительность даже в тех областях, где самостоятельно действует успешно. Такой ребенок практически неспособен преодолевать трудности. Малейший сбой может спровоцировать его отказаться от дальнейших попыток работы.

С одной стороны, здесь, как и в работе с маленьким ребенком, с дошкольником очень важно максимально использовать возможность непроизвольного обучения, усвоения новой информации, новых умений в необязательной ситуации, в игровой форме, когда образец нового умения, новая речевая форма, новое знание даются ребенку точно в тот самый необходимый момент, когда он нуждается в нем. В этом случае ребенок чаще получает возможность самостоятельно использовать усвоенное, может переносить навык в другой контекст.

Конечно, в основном такая работа должна организовываться дома, в ситуации внеклассных контактов с ребенком, и ее приемам должны обучаться прежде всего его близкие, те, кто все время находятся рядом с ним. В то же время ее доля может быть велика и в школе, не только на перемене, но и в классе. Особенно это касается обучения навыкам социального поведения, коммуникации со сверстниками и взрослыми: отработка возможности обратиться с просьбой, задать вопрос, самому ответить на приветствие, обращение.

С другой стороны, необходима упорная работа по развитию возможности произвольной организации такого ребенка. Мы знаем, что вне произвольной организации невозможно формальное развитие высших психических функций человека. Вопрос, насколько мы научим аутичного ребенка собственно учиться, является вопросом, насколько мы сможем преодолеть искажение его психического развития. Для того, чтобы аутичный ребенок получил возможность постепенно освоить ситуацию обучения, она должна быть максимально структурирована.

С ребенком (с помощью расписания) должна быть специально проработана последовательность подготовки к учебному дню, к уроку, если необходимо, составлена наглядная схема организации рабочего пространства, набора необходимых учебных материалов, последовательность подготовительных действий.

В самом обучении, так же как и в ситуации обследования, важно дозировать применение вербальной инструкции и максимально использовать опосредованную организацию ребенка структурированным

пространством: разметкой парты, страницы, наглядным указанием направления движения, включением в задание моментов, когда сам учебный материал организует действия ребенка - завершение уже начатого действия, дополнение недостающей детали, сортировка по образцу и т. п. Последовательность операций тоже должна быть представлена ребенку наглядно.

В связи с трудностью подражания, переформулировки на себя схемы действия (предлагаемого ребенку по показу) большое значение в обучении приобретает непосредственная физическая помощь в организации действия: взрослый начинает работать руками ребенка. Постепенно, с усвоением схемы действия физическая помощь уменьшается и увеличивается роль вербальной регуляции.

Для нормального ребенка или ребенка с простым отставанием в умственном развитии возможен и даже плодотворен путь освоения сначала отдельных элементов отрабатываемого умения и последующее соединение их в целое осмысленное действие. Так, к навыку чтения педагог ведет ребенка через освоение букв, работу со слогами, достижение возможности складывать слоги в слова, слова в фразы. Писать ребенок обучается, освоив написание отдельных элементов букв и только затем - самих букв, слов и фраз. Для ребенка с аутистическим развитием такой путь может оказаться непродуктивным. Для него проще путь не от части к целому, а от целого к проработке его частей.

Это характерный для него путь развития. Конечно, в норме существуют и дети, для которых в познании мира в большей степени характерно движение от части к синтезу целого, и дети, идущие от целого образа к его частности. Аутичный ребенок представляет здесь патологически крайний вариант. Например, когда такой ребенок в раннем возрасте начинает усваивать речь, он схватывает ее целыми блоками и долго использует их не меняя, в том виде, в котором получил. Он может просить есть или отказываться идти гулять с помощью цитат из какого-нибудь детского стихотворения.

Если же он освоит сначала буквы или слоги, то в тексте будет стереотипно выделять только их. Разрушить эту ригидную установку и привлечь его внимание к слову будет очень трудно. Точно так же ребенок может легко усвоить порядковый счет, ряд музыкальной гаммы, но нарушить этот ряд и навсегда усвоенный порядок и перейти к счетным операциям, проигрыванию музыкальной мелодии ему будет очень трудно.

Таким образом, необходимо учитывать, что когда мы учим чему-нибудь аутичного ребенка, мы должны сразу, без промежуточных этапов дать ему образец, готовый к использованию: идти к чтению через отработку глобального узнавания простых слов, к письму через освоение сразу написания целых букв и слов; обучать арифметике, сразу начиная с простейших счетных операций.

Остановимся специально на неспособности аутичного ребенка преодолевать трудности: при малейшем затруднении, неуверенности в успехе он отказывается от работы. Неудача может провоцировать возникновение поведенческих проблем - углубление аутизма, проявление негативизма, агрессии, самоагрессии. Мы предлагаем здесь следующий педагогический прием: сначала педагог помогает ребенку выполнить новое задание и создает у него впечатление успеха, убеждение, что это он уже может делать. Лишь после этого начинается собственно работа обучения новому навыку, но представляется она как совершенствование того, что ребенок уже может делать.

СМЫСЛОВОЕ СТРУКТУРИРОВАНИЕ ЖИЗНИ РЕБЕНКА В ШКОЛЕ

Следующий важный момент, который мы обязаны учесть, работая с аутичным ребенком, - это его трудности в понимании смысла, всего происходящего вокруг него. Это далеко не просто дефект его интеллектуального развития. Причины лежат глубже, скорее, мы имеем здесь дело с нарушением развития базальных аффективных механизмов, организующих его ориентировку в окружающем мире, активную, гибкую адаптацию в нем. Это нарушение развития механизмов базальной аффективной сферы может препятствовать развитию способности познавать мир, реализации его интеллектуальных возможностей. И даже формально интеллектуально нормальный аутичный ребенок должен специально учиться тому, что обычным и даже большинству умственно отсталых детей дается «даром».

Во всех тестах, оценивающих его психическое развитие, аутичный ребенок показывает наихудшие результаты именно в заданиях, оценивающих понимание им социальных смыслов. Понятно, что такие дети демонстрируют низкую компетентность в тестах на социальную осведомленность, ведь они живут изолированно и не участвуют в общей жизни. Но тесты подтверждают, что дело обстоит сложнее и такие дети действительно затрудняются в понимании самых простых жизненных смыслов.

Аутичный ребенок может достичь даже большего успеха, чем его нормальный сверстник, например в составлении бессмысленного геометрического узора. Но нормальный ребенок тут же получает преимущество, если предлагаемая ему картинка становится осмысленной, -начинает изображать «кошечку» или «корову». Введение смысла в задание не улучшает результатов аутичного ребенка. И в старшем возрасте он может прекрасно работать с кубиками Коса, но затрудняется в составлении простейшей истории в картинках.

Без специальной коррекционной работы аутичные дети могут не замечать смысла происходящих вокруг них событий, если они, конечно, не затрагивают их стереотипного жизненного ритуала, не нарушают его, в этом случае они всегда реагируют на них отрицательно. Они не понимают смысла обычных детских игр, им может быть безразличен проигрыш и выигрыш, они не понимают чувств других людей, не учитывают, что другие тоже думают, чувствуют, имеют свои интересы, вообще тоже являются живыми существами.

Это не значит, что такой ребенок индифферентен по отношению к другим людям, не получает удовольствия от контакта с близкими, не страдает от разлуки с ними. Привязанность к другому человеку может существовать и даже быть очень сильной, но это, как правило, еще очень примитивная симбиотическая привязанность ради себя, как к условию выживания, поддержания комфортного эмоционального самочувствия.

Развитие способности аутичного ребенка адекватно оценивать смысл происходящего и организовывать поведение в соответствии с этим смыслом требует специальной работы. Среда, в которой живет и учится аутичный ребенок, должна иметь максимально проработанную смысловую структуру. Конечно, она должна отвечать индивидуальным возможностям ребенка к восприятию этих смыслов (они должны быть определены психологом, работающим с ребенком).

Это, наверное, важно для каждого ребенка. Но для аутичного это важно особенно, как необходимейшее условия его коррекционного обучения. С ним ничто не должно происходить механически. Расписание составляется для него прежде всего осмысленно связно, много раз проговаривается, обсуждается. Любое его действие планируется для чего-то, что будет очень хорошо; любое совершающееся действие тоже комментируется, осмысляется; потом к нему возвращаются и оно оценивается снова с точки зрения его смысла, пользы, радости, которую оно всем доставило.

Любой навык осваивается осмысленно, дня непосредственного практического использования в жизни сейчас или потом, в будущем, когда ребенок вырастет. Так, читать можно научиться по текстам, специально составленным для каждого ребенка его родителями с напоминанием о чем-то личном, пожеланием, похвалой; научиться писать - записывая задание, рассказ родителям о том, что происходило с ребенком в школе; считать - моделируя ситуации практической необходимости совершить математический расчет.

В противном случае такой ребенок, даже усвоив знания, овладев навыками, никогда не получит возможности использовать их практически. Очень точно и горестно сформулировала это одна из сотрудничавших с нами матерей, активно обучавшая своего ребенка и успешно прошедшая с ним программу массовой школы. Она сказала: «Мой сын усвоил все, что необходимо по программе, он правильно ответил на вопросы экзаменатора, но мне кажется, что мы засунули эти знания в какой-то мешок, из которого он их никогда не достанет сам». И дело не в том, что этот ребенок занимался по сложной программе массовой школы. То же самое происходит и с теми, кто учится во вспомогательной школе. Вне зависимости от уровня своего умственного развития аутичные дети без специальной работы не начинают практически использовать свои достижения.

Такие дети должны получить помощь в осознании того, что они любят и не любят, к чему привыкли, что им хочется изменить, что такое хорошо и что такое плохо, чего от них ждут другие люди, где границы

их возможностей. Все это они могут усвоить, только подробно проживая, сопереживая все возникающие жизненные ситуации вместе с близким взрослым - родителем, учителем.

Для этого очень важен развернутый эмоциональный подробный комментарий взрослого: с одной стороны, это эмоциональная фиксация взрослым всего того, что происходит с ребенком, того, что он видит, слышит, ощущает, желает, возможно, может вспомнить в связи с происходящим; с другой стороны, это заражение ребенка вынесенной наружу, дезавтоматизированной собственной ориентировкой взрослого в происходящем. Педагог должен отчасти уподобиться восточному певцу, который поет о том, что видит, что переживает сейчас, и матери, которая, разговаривая со своим годовалым ребенком, также комментирует, осмысляет, окрашивает для него окружающий мир.

При этом комментарий должен содержать информацию о собственных переживаниях взрослого, его оценках, заботах, сомнениях, трудностях выбора, дающих возможность ввести ребенка во внутренний мир другого человека. Часто полезно бывает создать особую общую заботу, направленность на помощь кому-то третьему, возможно, соученику, который нуждается в этом.

Здесь возникает вопрос, особенно он касается аутичных детей со значительным отставанием в умственном развитии: насколько они способны понять такой подробно развернутый речевой комментарий, не полезнее ли для них получать строго дозированную простую инструкцию.

Отвечая на этот вопрос, мы должны развести собственную задачу обучения ребенка новому навыку и задачу общей смысловой организации поведения. В первом случае, как мы уже говорили, ситуация обучения должна быть максимально организована в помощь овладения навыком, и здесь, конечно, речевая инструкция должна быть дозирована и упрощена, содержать только самые существенные указания к действию. Во втором случае нам важно общее усвоение ребенком смысла происходящего, и здесь важен уже весь речевой контекст с информацией, которая дается и через слово и через просодические характеристики речи и, прежде всего, ее смысловые ударения, интонации.

Известно, что в раннем возрасте первое выделение смысловых единиц речи, предшествующее их фонематическому анализу, происходит с помощью освоения интонационной структуры. Мать, разговаривая с младенцем, заботится сначала не о понятности ему отдельных слов, а о ясности интонации. Здесь нам тоже прежде всего важна передача ребенку общего смысла ситуации, значит, мы нуждаемся в развернутой, интонационно насыщенной речи.

ЧЕМ МЫ ДОЛЖНЫ ЗАНИМАТЬСЯ С АУТИЧНЫМ РЕБЕНКОМ

Как уже говорилось, аутичного ребенка надо учить практически всему. Он должен научиться не только всему тому, чему учат в школе других детей, но и многому другому, тому, что дети с нормальным психическим развитием узнают сами в раннем возрасте. Для него важно

само введение его в смыслы человеческой жизни, в социальную жизнь, усвоение роли «ученика», стереотипа школьного поведения, постепенное развитие возможности произвольного взаимодействия с другими людьми.

Для него важны все школьные предметы, но акценты в подаче учебного материала здесь во многих случаях должны быть несколько изменены. Программы обучения должны быть индивидуализированы. Это связано как с индивидуальными трудностями, так и с индивидуальными стереотипными интересами таких детей.

Как мы уже упоминали, первое взаимодействие с такими детьми может строиться именно на основе их стереотипных интересов.

Стереотипные интересы часто связаны с избирательной одаренностью таких детей. Как уже говорилось, она может проявляться в особой музыкальности, способности к рисованию, счетным операциям, конструировании, возможности освоения иностранных языков, накопления энциклопедических знаний в отдельных областях.

Конечно, эти способности проявляются в русле спонтанной деятельности таких детей. Произвольное взаимодействие, обучение и здесь связано с огромными трудностями, кажется, что ребенок в это время лишается всех своих способностей. И все же гибкий, терпеливый учитель имеет здесь больше шансов на успех. Если ребенок проходит период произвольной отработки основных технических навыков и эмоционального освоения смыслов деятельности, индивидуальная одаренность, свобода, неординарность проявлений возвращаются к нему.

Таким образом, программа обучения аутичного ребенка должна быть разработана индивидуально и должна строиться на основе его избирательных интересов и способностей. Вместе с тем существуют общие трудности, определяющие общие акценты работы. Так, для всех, даже для высокоинтеллектуальных аутичных детей огромной проблемой является освоение навыков бытового самообслуживания. Беспомощность в простейших бытовых ситуациях может провоцировать тяжелые нарушения поведения: негативизм, агрессию, самоагрессию.

Конечно, освоение навыков бытовой адаптации, самообслуживания должно идти в основном дома, но школа в этом случае не должна оставаться в стороне от этой работы. Моменты школьного дня, когда ребенок раздевается и одевается, приходя в школу и уходя из нее, переодевается на физкультуру, завтракает в столовой, должны рассматриваться как ситуации обучения. В соответствии с этим они должны быть четко педагогически структурированы.

Работа по улучшению бытовой адаптации должна идти в тесном взаимодействии с родителями. То, чему ребенок учится в школе, должно переноситься домой, как и его домашние достижения должны использоваться в школе. Это не происходит само собой, потому что аутичный ребенок, как мы уже отмечали, ригидно связывает навык с местом и человеком, с которым этот навык был отработан. Поэтому при возникновении трудностей для облегчения переноса возможна временная работа с навыком родителей в школе и педагога дома.

Большое значение имеет освоение ребенком учебных навыков чтения, письма, счета. Эти навыки становятся новыми средствами коммуникации, новыми каналами получения информации о мире, взаимодействия с другими людьми. Как правило, аутичный ребенок чрезвычайно гордится этими достижениями, переживает, если у него возникают трудности.

Мы имеем опыт, что изучение таким ребенком иностранного языка может активизировать его коммуникацию, стимулировать развитие ее форм, включить его в контакты со сверстниками. В ситуации начала изучения языка он оказывается в более равном положении с одноклассниками - они тоже могут пользоваться только немногими стереотипными формами речи. И здесь аутичный ребенок становится более активным, включается в отработку обращений, диалогов, легче усваивает новые речевые формы.

Для него очень важны учебные предметы, которые расширяют его знания об окружающем мире и других людях. В начальной школе это чтение, природоведение, история, потом предметы гуманитарного и естественного циклов. Здесь, как и везде, ему нужны не формальные знания, а их связь с его реальной личной жизнью. Если для ребенка с обычным отставанием в умственном развитии такая связь с непосредственным жизненным опытом важна для облегчения понимания отвлеченных знаний, то здесь, наоборот, идущее от учителя осмысление законов окружающего мира, мира других людей может стимулировать адекватное осознание, проработку вместе с ребенком его личных отношений с миром и людьми.

Особенно важными нам представляются занятия такого ребенка литературой, сначала детской, потом классической. Необходимо медленное, тщательное, эмоционально насыщенное освоение заложенных в этих книгах художественных образов людей, обстоятельств, логики их жизни, осознание их внутренней сложности, неоднозначности внутренних и внешних проявлений, отношений между людьми. Это способствует улучшению понимания себя и других, уменьшает одноплановость восприятия мира, стремления все делить на черное и белое, развивает чувство юмора. Понятно, как все это важно для социализации такого ребенка, его эмоциональной стабилизации.

Физические упражнения, как известно, могут и поднять общую активность ребенка и снять его патологическое напряжение. И то и другое актуально. Известно, что такой ребенок в большинстве случаев испытывает огромные трудности на всех уровнях организации моторного действия: нарушения тонуса, ритма, координации движений, распределения их в пространстве. Все эти трудности становятся особенно явными в ситуации произвольной организации ребенка. Ему необходима специальная индивидуальная программа физического развития, сочетающая приемы работы в свободной, игровой и четко структурированной форме.

С возрастом все большую ценность для такого ребенка приобретают занятия спортом. Именно здесь он получает возможность усложнить свое понимание смысла происходящего, научиться понимать, что такое выигрыш и проигрыш, адекватно переживать их, упорно стремиться к победе и не падать духом при поражении, научиться взаимодействовать с другими детьми, чувствовать себя членом команды.

Мы хотим подчеркнуть, что учитель физкультуры может сделать чрезвычайно много для такого ребенка, не только для его физического, но и для эмоционального, личностного развития. Необходимо только помнить, что на занятии физкультурой такой ребенок находится, может быть, в самом уязвимом положении, наиболее невыгодно отличается от своих одноклассников, легко может почувствовать себя безнадежно неспособным, стать объектом насмешек. Хороший педагог, однако, найдет возможность поддержать его, создать в классе атмосферу симпатии и взаимопомощи.

Уроки труда, рисования, пения в младшем возрасте тоже могут сделать очень много для адаптации такого ребенка в школе. Прежде всего именно на этих уроках аутичный ребенок может получить первые впечатления того, что он работает вместе со всеми, понять, что его действия имеют реальный результат. Это очень важно для него.

Учитывая неловкость рук такого ребенка, мы должны подбирать для него задания так, чтобы он чувствовал в них свою состоятельность, чтобы работа не была особенно трудной, а эффект был ярким. Особой проблемой могут стать импульсивные действия такого ребенка, уничтожение им результата собственной работы - внезапное стремление порвать рисунок и т. п. Мы не будем здесь трактовать их, заметим только, что уже через секунду ребенок обычно горько жалеет о том, что сделал. Чтобы не допустить подобного, учитель должен немедленно после окончания работы забрать рисунок или поделку, поставить ее в безопасное место - на полку, повесить на стену, но так, чтобы все могли видеть ее, радоваться вместе с ребенком его успеху.

ОРГАНИЗАЦИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ АУТИЧНОГО РЕБЕНКА С УЧИТЕЛЕМ И ДЕТЬМИ

Социализация такого ребенка, преодоления им трудностей обучения, конечно, происходит на основе установления эмоционального контакта, личной связи учителя с ребенком. Именно благодаря тому, что учитель уже видит в ребенке «хорошего ученика», он будет пытаться соответствовать этим представлениям.

Для такого ребенка прежде всего важны личные отношения. Он может долго не воспринимать инструкций, даваемых классу фронтально. Это постепенно изменится, но сначала это не должно раздражать учителя. Надо только помнить, что такой ребенок должен сидеть рядом и дополнительно к общей инструкции необходимо обратиться к нему лично. Часто бывает достаточно одного слова, взгляда, улыбки или прикосновения, и ребенок включается в общую работу.

Желательно, чтобы учитель создал ребенку хорошую репутацию в глазах одноклассников. Он, как правило, достаточно странен в своих спонтанных проявлениях, в нелегких попытках установить контакт и легко может произвести плохое впечатление. На уроках учитель может продемонстрировать его сильные стороны: серьезные знания, одаренность в отдельных областях, подчеркнуть свою симпатию к нему.

Неформальные контакты на перемене тоже по возможности должны быть организованы. Для такого ребенка очень важно иметь возможность быть рядом с доброжелательными сверстниками, наблюдать за их играми, слушать их разговоры, пытаться понять их интересы, отношения. С ним надо специально проговаривать, обсуждать возникающие ситуации.

Позже очень важно сохранить для такого ребенка возможность участвовать в общих экскурсиях, организации концертов, классных спектаклей, праздничных вечеров, присутствовать при общих дискуссиях, даже при невозможности активного участия в них. Очень много такому ребенку дает участие в походах.

ОТ СОЗДАНИЯ СТЕРЕОТИПА ШКОЛЬНОЙ ЖИЗНИ К БОЛЕЕ ГИБКИМ ФОРМАМ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

До сих пор мы все время говорили о разработке социально адекватного стереотипа школьной жизни. Стереотипа, в котором ребенок осмыслил бы свою роль и чувствовал бы себя уверенно, мог предвидеть развитие событий, был бы вооружен адекватными способами реагирования, понимал, чего от него ждут другие, и мог выразить свои желания. Это снимает большую часть поведенческих проблем, открывает ребенку возможность учиться. Вместе с тем мы понимаем, что невозможно разработать стереотипы на все случаи жизни, а малейший сбой стереотипа снова делает такого ребенка уязвимым.

Мы пришли к выводу, что путь здесь лежит не через ломку стереотипа поведения, а через его развитие. Чем детальнее разработан стереотип поведения, чем более в нем проработаны варианты: «если будет так, то мы поступим так», тем более гибким становится и поведение ребенка.

Конечно, надо учитывать, что такое развитие жизненного стереотипа - это кропотливая работа многих лет, освоение временно-пространственных, смысловых отношений, овладение многими полезными навыками.

В большинстве своем поведенческие проблемы снимаются при правильной организации жизни ребенка. Однако он не застрахован от них в случае неожиданной ломки стереотипа его жизни, неадекватных требований или даже при особой усталости, астении, соматическом заболевании. Они могут проявиться как тревожность, появление более жесткой стереотипности в поведении, страхов, особых стереотипных движений, агрессии и самоагрессии. Нельзя бороться отдельно со страхами и тревогой, запрещать ребенку раскачиваться или трясти руками, объяснять ему, что он ведет себя недопустимо - это скорее всего просто не поможет.

Справиться с этим можно только при условии понимания, что все это - маркеры общего состояния ребенка, того, как он справляется с ситуацией. В этом случае необходимо проверить и физическое состояние ребенка, посоветоваться с лечащим врачом о допустимых нагрузках и оценить адекватность требований к ребенку, обеспеченность его стереотипом школьной жизни.

Таковы, по нашему мнению, общие особенности педагогического подхода к обучению аутичного ребенка. Конечно, все это должно было быть освещено более подробно. Аутичный ребенок может иметь разную степень нарушения психического развития, разные формы дезадаптации, разные проблемы в обучении. Мы выделяем четыре группы таких детей, для которых актуальны разные задачи, методы и содержание обучения. О них мы надеемся поговорить в следующий раз.



Анализ 29 000 научных статей позволил установить, какие подходы к коррекции аутизма можно однозначно рекомендовать специалистам и родителям

Национальный центр профессионального развития в области расстройств аутистического спектра США в январе этого года опубликовал долгожданный отчет о практиках для детей и молодых людей с аутизмом, эффективность которых была подтверждена научными исследованиями. Отчет подготовила группа ученых из Института детского развития Франка Портера Грэхама при Университете Северной Каролины, США. Авторы проанализировали 29 000 научных статей о расстройствах аутистического спектра и выявили самые надежные исследования по методам вмешательств при аутизме, начиная от рождения и до возраста 22 лет.

«Аутизм диагностируется у все большего числа детей, — говорит директор института, Сэмюель Л. Одом, один из главных авторов нового отчета. — Мы стали выявлять их раньше, благодаря лучшему инструментарию, и эти дети нуждаются в подходящих для них услугах».

Средняя стоимость аутизма в течение жизни в США достигает 3,2 миллионов долларов на человека, но ранняя диагностика и эффективные методы помощи уменьшают затраты, связанные с поддержкой человека с аутизмом, на две трети.

«Некоторые методы могут показаться передовыми технологиями, но в действительности мы просто пока не знаем их недостатков и проблемных аспектов, — говорит исследователь института, Конни Вонг, которая участвовала в разработке нового отчета. — Наш отчет включает только испытанные методы».

«Эти доказательные методы чрезвычайно ценны, — добавляет Шарлотта Крейн, педагог-консультант по аутизму и сертифицированный поведенческий аналитик из школьного округа Лоудон в городе Лисбург, штат Вирджиния. — Этот отчет позволяет нам всем говорить на одном языке и предоставляет последовательный список вмешательств, основанных на научных исследованиях».

Кристин Ганли и Карен Берлин, специалисты по обучению и технологиям в Университете Джорджа Мэйсона, полагаются на эти отчеты по практикам, основанным на научных доказательствах, когда помогают людям в профессиональном развитии. «Мы не предоставляем обучения по тем методам, которые не включены в этот отчет», — говорит Берлин.

По словам Ганли и Берлин, до того как Национальный центр профессионального развития начал публиковать свои комплексные обзоры существующих исследований, методы коррекции для детей с аутизмом вызывали большие споры. «Поиск в Интернете выдает столько подходов, сколько есть авторов, а уровень мастерства в каждом из методов был редкостью», — говорит Ганли.

«Если нет надежного отчета по практикам, основанным на научных доказательствах, то коррекция будет строиться на мифах», — говорит Ганли.

Последний отчет был опубликован в 2008 году и включал 24 практики. В новом отчете одна из этих практик была исключена из-за более строгих критериев, кроме того, ученые переименовали и расширили одну из категорий — «инструкции с помощью технологий» — и добавили еще 5 практик, включая «физические упражнения» и «структурированные группы для игр».

«Расширение списка эффективных практик предоставляет педагогам и специалистам больше инструментов, — говорит Ганли. — Это улучшает прогноз для детей с РАС».

Отчет важен не только специалистам, он также может быть полезным инструментом для семей. «Очень часто родители платят за методы, которые не поддержаны никакими доказательствами, но этот отчет позволит им сделать наилучший выбор», — считает Одом.

Алисон Смит, мать четырехлетних мальчиков-близнецов с аутизмом, воспользовалась этим отчетом, чтобы добиться необходимых услуг для своих сыновей.

«Знание — сила, говорит Смит. — Знание о том, что действительно работает, дает тебе преимущество при поиске подходящей терапии и инструментов».

По словам Смит, видеомоделирование — практика, уже давно включенная в список отчета — помогло ее мальчикам научиться сдувать перышко. Развитие этого важного моторного навыка часто связывают со способностью говорить.

«Они никак не могли научиться сдувать перышко, пока не начали смотреть, как их старший брат делает это на видео, — говорит она, хотя тераписты много месяцев работали над этим навыком индивидуально. — Но им было достаточно несколько раз посмотреть короткий клип, и оба мальчика поняли, что нужно делать».

«Возможность исследовать существующие практики и дальнейшие попытки их применить избавили нас от необходимости гадать, — говорит Смит. — Если бы не было никакого обзора практик, основанных на научных доказательствах, то многие дети остались бы без вмешательств и услуг, которые наиболее важны для них».

Полный текст отчета на английском языке доступен по ссылке: http://autismpdc.fpg.unc.edu/sites/autismpdc.fpg.unc.edu/files/2014-EBP-Report.pdf

Краткий перечень практик

1. Вмешательства, основанные на контроле антецедентов. Антецеденты — термин из прикладного анализа поведения (ABA), стимулы, которые предшествуют поведению. Контроль антецедентов означает анализ ситуаций, в которых происходит то или иное поведение, и изменения в окружающей обстановке или условиях, что приводит к уменьшению нежелательного поведения.

2. Когнитивно-поведенческие вмешательства (когнитивно-поведенческая психотерапия). Метод связан с инструкциями по контролю над своими представлениями о тех или иных ситуациях, что ведет к изменениям в поведении.

3. Дифференциальное поощрение альтернативного, несовместимого или другого поведения. Основанный на прикладном анализе поведения метод коррекции нежелательного поведения, включающий предоставление позитивных/желательных последствий за определенное поведение или отсутствие нежелательного поведения. Поощрение предоставляется: а) когда ученик демонстрирует желательное поведение, отличное от нежелательного поведения; б) когда ученик демонстрирует поведение, физически несовместимое с нежелательным поведением; или когда в) ученик не проявляет неуместного поведения.

4. Обучение методом отдельных блоков. Метод обучения, обычно происходящего между одним инструктором/специалистом и одним учеником/клиентом, направленный на обучение конкретным навыкам или желательному поведению. Инструкции обычно включают множество проб подряд. Каждая проба состоит из инструкции/презентации специалиста, реакции ученика, последствия в соответствии с тщательно составленным планом и паузы перед следующей инструкцией.

5. Физические упражнения. Повышенные физические нагрузки с целью уменьшить проблемное поведение и увеличить уместное поведение.

6. Техника угасания. Отмена или устранение поощрения мешающего поведения с целью уменьшения частоты этого поведения. Хотя эта техника может применяться как отдельный метод, часто она используется в рамках функционального анализа поведения, тренинга функциональной коммуникации и дифференциального поощрения.

7. Функциональный анализ поведения. Систематический сбор информации о мешающем виде поведения для определения функциональных обстоятельств, поддерживающих это поведение. Функциональный анализ поведения состоит из описания мешающего или проблемного поведения, определения предшествующих и последующих событий, которые контролируют это поведение, разработки гипотезы о функции этого поведения и/или тестирования этой гипотезы.

8. Тренинг функциональной коммуникации. Замещение проблемного поведения, имеющего коммуникативную функцию, более приемлемой коммуникацией, которая выполняет ту же функцию. Обычно тренинг функциональной коммуникации включает функциональный анализ поведения, дифференциальное поощрение и технику угасания.

9. Моделирование. Демонстрация желательного целевого поведения, которая приводит к имитации этого поведения учеником, что приводит к закреплению имитируемого поведения. Моделирование часто сочетается с другими поведенческими стратегиями, такими как подсказки и поощрение.

10. Вмешательство в естественных условиях. Стратегии вмешательства, которые происходят в обычных ситуациях, во время типичных занятий или распорядка дня из жизни ученика. Педагоги/специалисты привлекают интерес ученика к обучающему событию, манипулируя ситуацией/занятием/распорядком, предоставляют ученику необходимую поддержку для демонстрации целевого поведения, подчеркивают поведение, когда оно происходит, и/или предоставляют естественные поощрения за целевые навыки или поведение.

11. Вмешательства, проводимые родителями. Родители предоставляют индивидуальное вмешательство для своего ребенка с целью обучения его различным навыкам и/или уменьшения мешающего поведения. Для этого родители проходят структурированные программы обучения по проведению вмешательств на дому и/или в общественных местах.

12. Вмешательства и инструкции с участием ровесников. Типично развивающиеся сверстники общаются и/или помогают детям и молодым людям с РАС научиться новому поведению, коммуникации и социальным навыкам, увеличивая возможности для общения и обучения в естественной обстановке. Учителя/специалисты систематически обучают ровесников стратегиям того, как вовлечь детей и молодых людей с РАС в позитивное и продолжительное социальное взаимодействие как во время занятий, управляемых педагогом, так и во время занятий, которые инициирует сам ученик.

13. Система коммуникации обменом изображениями (PECS). Первоначально ученика обучают давать изображение желаемого объекта партнеру по коммуникации, чтобы получить желаемый объект. PECS состоит из нескольких фаз: а) «как» вступать в коммуникацию, б) настойчивость и преодоление расстояния для коммуникации, в) выбор нужного изображения, г) структура предложения, д) просьба в ответ на вопрос и е) комментирование.

14. Тренинг ключевых реакций. Ключевые переменные обучения (например, мотивация, реакция на множественные сигналы, саморегуляция и самостоятельная инициация) направляют практики вмешательства, которое проводится в условиях, определяемых интересами и инициативой ученика.

15. Подсказки. Вербальная, жестовая или физическая помощь, которая предоставляется ученику при освоении целевого поведения или навыка. Подсказки, как правило, предоставляются взрослым или ровесником до того, как ученик попробует применить навык.

16. Положительное поощрение. Событие, занятие или другие условия, которые следуют за желательным поведением со стороны ученика и которые приводят к учащению такого поведения в будущем.

17. Прерывание реакции/перенаправление. Использование подсказки, комментария или другого отвлекающего фактора, который переключает внимание ученика от мешающего поведения и приводит к его уменьшению.

18. Сценарии. Вербальное и/или письменное описание конкретного навыка или ситуации, которое становится моделью для ученика. Как правило, сценарии отрабатываются много раз до того как применяются в естественных условиях.

19. Обучение управлению своим поведением. Обучение ученика навыкам различать уместное и неуместное поведение, наблюдать за своим поведением и вести записи о нем, а также награждать самого себя за желательное поведение.

20. Социальные истории. Истории, описывающие социальные ситуации, включая детальные описания важных факторов и примеры уместных для ситуации реакций. Социальные истории являются индивидуальными и соответствуют потребностям ученика, обычно они очень короткие, включают картинки и другие визуальные подсказки.

21. Тренинг социальных навыков. Групповое или индивидуальное обучение учеников с расстройствами аутистического спектра (РАС) адекватному и уместному поведению со взрослыми, ровесниками и другими людьми. Большинство встреч по тренингу социальных навыков включают знакомство с основными концепциями, проигрыши по ролям или практику, а также обратную связь, которая поможет ученику с РАС развивать и практиковать навыки коммуникации, игр или общения для позитивного взаимодействия с ровесниками.

22. Структурированная группа для игр. Занятия в маленькой группе, которые происходят в определенном месте и в определенном порядке, для участия в группе привлекаются дети с типичным развитием, группу ведет взрослый, который определяет тему игры и роли, подсказывает и помогает ученику справиться с целями занятия.

23. Анализ задач. Процесс, в рамках которого занятие или поведение разбивается на маленькие и простые для выполнения шаги для обучения данному навыку. С целью облегчения обучения отдельным шагам применяется положительное поощрение, видеомоделирование или отсрочка по времени.

24. Инструкции и вмешательства с помощью технологий. Инструкции и вмешательства, в которых технологии играют центральную роль, поддерживая достижение учеником цели. Технология определялась как «любой предмет/оборудование/приложение/виртуальная сеть, которая применяется целенаправленно для увеличения/поддержания и/или улучшения повседневной жизни, работы/продуктивности и способностей к досугу/отдыху у подростков с расстройствами аутистического спектра» (Odom, Thompson, et al ., 2013).

25. Отсрочка по времени. В ситуации, когда ученик должен продемонстрировать определенное поведение или навык, происходит задержка между возможностью применить навык и дополнительными инструкциями или подсказками.

26. Видеомоделирование. Визуальное моделирование целевого поведения или навыка (как правило, в области поведения, речи, коммуникации, игровых и социальных навыков), которое демонстрируется с помощью видеозаписи и воспроизводящего оборудования для облегчения обучения или инициации желательного поведения или навыка.

27. Визуальная поддержка. Визуальные материалы, которые помогают ученику демонстрировать желательное поведение или навыки самостоятельно и без подсказок. Примеры визуальной поддержки включают изображения, письменную речь, предметы, модификации окружающей среды и визуальных границ, визуальные расписания, карты, ярлыки, системы организации и временные шкалы.

Ребенок с расстройством аутистического спектра идет в школу. К чему должны быть готовы родители, школа, учитель?

Аутизм неспроста называют синдромом века: в настоящий момент этот диагноз встречается все чаще. Несмотря на старания общественных и медицинских организаций, мы по-прежнему многого не знаем об аутизме.

Наш внештатный корреспондент Александра Чканикова провела беседу с директором НПЦ ПЗДП им. Г. Е. Сухаревой, психотерапевтом высшей квалификационной категории Мариной Александровной Бебчук, с директором Федерального ресурсного центра по организации комплексного сопровождения детей с расстройства аутистического спектра МГППУ Артуром Валерьевичем Хаустовым, а также с некоторыми учителями московских школ.

В результате получился экспресс-справочник для педагога о том, каким образом может быть организовано обучение ребенка с аутизмом в массовой школе, к чему готовиться родителям и учителям.

Что такое аутизм?

Сегодня детский аутизм рассматривается как общее расстройство развития, то есть это не заболевание, но тяжелое нарушение психического развития. Существует несколько вариантов аутистических расстройств. Согласно международной классификации болезней МКБ-10, выделяют четыре типа:

F84.0 – детский аутизм (аутистическое расстройство, инфантильный аутизм, инфантильный психоз, синдром Каннера);

F84.1 – атипичный аутизм;

F84.2 – синдром Ретта;

F84.5 – синдром Аспергера, аутистическая психопатия.

В последнее время все аутистические расстройства стали объединять под общей аббревиатурой РАС – расстройство аутистического спектра.

Проявления аутизма очень разнообразны, но наиболее частые характеристики – невозможность устанавливать полноценный контакт с людьми, крайняя отгороженность от внешнего мира, слабая реакция на внешние раздражители, стереотипный и достаточно узкий круг интересов. Часто в литературе можно встретить метафору, что человек с аутистическим расстройством живет как бы под куполом, отрешен от внешнего мира и очень мало кого готов «впустить» к себе под купол.

Итак, ребенок с РАС идет в школу…

Кто решает, где и как учиться ребенку с РАС?

Фактически, решение всегда принимают родители, и здесь возможны два сценария. Первый – если родители успели заметить, узнать и принять тот факт, что у их ребенка аутизм. Они вовремя обратились к врачу, ребенку был поставлен диагноз, на врачебной комиссии было уточнено, что интеллект ребенка сохранен (нарушения интеллекта являются единственным фактическим препятствием). Будущий школьник регулярно наблюдался у специалистов и получал необходимую психолого-педагогическую коррекцию. Таким образом, к семи годам многие аутистические симптомы у ребенка уже сглажены и, скорее всего, он готов к школе настолько, насколько позволяет его расстройство.

Второй сценарий – когда родители не знают, не видят, умышленно умалчивают о болезни своего ребенка. Естественно, в данном случае не было никаких комиссий, консультаций, никакой психолого-педагогической работы, и ребенок с запущенным расстройством оказывается в школе, где тоже никто не предупрежден. Это более сложная история для всех участников: мучительная для ребенка, сложная для педагогов и в конечном счете неприятная для родителей, так как РАС – не из тех диагнозов, которые пройдут сами собой. Рано или поздно всем участникам учебного процесса станет ясно, что у ребенка проблемы со здоровьем.

В первом случае родители будут прислушиваться к советам специалистов, выбирая для ребенка образовательный путь, во втором – это будет «игра в одни ворота», до тех пор, пока к родителям не придет осознание, и тогда придется все начинать сначала: постановка диагноза, коррекция и т.д.

Если мы – ответственные родители, тогда…

Лучше всего, если на момент зачисления в школу по основному списку (то есть, к марту-апрелю) у родителей были готовы все документы, связанные с особенностями развития ребенка. Для этого в ноябре-декабре стоит показать ребенка на ПМПК – психолого-медико-педагогической комиссии.

Это постоянно действующий орган, задача которого – комплексное обследование ребенка на наличие того или иного диагноза, оценка общего уровня его развития и рекомендации по организации его образования. В состав комиссии входят разнопрофильные специалисты – дефектологи, логопеды, врачи (неврологи, психиатры). Они дадут родителям ребенка рекомендацию по поводу того, какая форма обучения ему подойдет и по какой программе ребенок сможет учиться.

Направить ребенка на ПМПК может детский сад, предоставив в комиссию его характеристику, или же его могут записать родители по собственной инициативе.

До того, как пройти ПМПК, ребенок с РАС проходит врачебную комиссию при медицинском учреждении. Цель врачебной комиссии – определить диагноз, чтобы затем выбрать тип образовательной программы, соответствующий особенностям и интеллектуальному уровню развития ребенка.

Важно, что ПМПК работает в преемственности с врачебной комиссией. Например, на врачебной комиссии ребенок демонстрирует достаточный уровень интеллекта, чтобы учиться по программе 8.1 или 8.2, а на ПМПК не справляется с заданиями – тогда ПМПК обязана все равно рекомендовать ему учиться по инклюзивной программе.

Должны ли родители сообщить школе, что у их ребенка РАС?

По закону – нет, никто не обязывает родителей сообщать школе о том, что у ребенка аутизм. Они не должны предоставлять какие-либо справки – но, чтобы ребенок попал в подходящие для него условия, важно поставить администрацию школы в известность о том, что ребенок особый. В случае если родители своевременно не проинформировали школу о существующих у ребенка трудностях, то школа не будет готова обучать ребенка с РАС, и это приведет в итоге к серьезным затруднениям в организации учебного процесса – и для самого ребенка, и для всего класса.

Обычно первая встреча представителей администрации школы с будущим учеником и его родителями происходит во время формирования первых классов, в апреле-мае. В этот момент и без всяких справок специалистам (школьному психологу, логопеду, дефектологу) станет ясно, что с ребенком не все благополучно. Дальнейшие уточнения придутся на учебный год (осень), и неизвестно, сколько неприятных моментов успеет случиться с ребенком во время учебного процесса.

Как учатся дети с РАС?

Программы обучения

В соответствии с ФГОС существуют четыре разных варианта программы обучения детей с РАС, подразделяемые по степени интеллектуального развития ребенка.

Программа 8.1: по ней обучаются дети с сохранным интеллектом. Уровень их итоговых достижений должен быть таким же, как у сверстников. Дети учатся по обычным учебникам, по обычной программе и стандартному учебному плану. Разница заключается в том, что им обязательно дополнительно заниматься с психологом, логопедом. На период адаптации к школе ребенку может потребоваться тьютор.

Программа 8.2: обучаются дети с РАС, имеющие задержку психического развития. Их уровень итоговых достижений также должен соответствовать уровню сверстников, но учатся они в более пролонгированные сроки. Если ребенок ранее посещал дошкольную организацию и получал психолого-педагогическую коррекцию, срок его обучения в начальной школе составит пять лет. Если он не посещал дошкольную организацию – он будет учиться шесть лет.

Программа 8.3 – по этой программе обучаются дети с легкой и умеренной степенью интеллектуального нарушения. Это пограничная ситуация: с одной стороны, такие дети могли бы учиться в специализированных школах, с другой стороны, по желанию родителей они могут быть зачислены и в массовую школу. Предполагаемый уровень их итоговых достижений не соответствует уровню сверстников, они учатся по адаптированным учебникам. Срок обучения в начальной школе для таких детей – 6 лет.

Программа 8.4 – для детей с тяжелой степенью задержки интеллекта и множественными нарушениями развития. Как правило, такие дети имеют серьезные логопедические проблемы (не говорят совсем или имеют серьезные задержки речевого развития). Срок обучения по программе 8.4 – 6 лет, предполагаемый уровень достижений значительно отличается от уровня сверстников, при этом основной акцент делается в большей степени на социализацию ребенка, чем на академические успехи. Примерно 70% образовательной программы будет направлено на освоение ребенком бытовых навыков и жизненных компетенций.

Как может быть организовано обучение?

Что касается вариантов организации обучения для детей с РАС, то они могут быть следующие:

Полная инклюзия. Ребенок обучается в обычном классе вместе со сверстниками.

Инклюзивное образование с использованием технологии ресурсной зоны. Ребенок зачислен в обычный класс, но, когда у него возникают трудности, он может получить индивидуальную поддержку в отдельном помещении – ресурсной зоне. Эта форма возможна, если к ребенку приставлен тьютор и если в школе оборудована ресурсная зона – большой кабинет, где каждый ребенок с особенностями развития занимается индивидуально со своим тьютором.

Коррекционные классы в общеобразовательной или специальной коррекционной школе, или же ребенок обучается в спецшколе. И здесь возможны варианты – например, ребенок с аутизмом может попасть в класс, где собраны очень разные дети с очень разными нарушениями развития (интегрированный класс). Или, если у него наблюдается задержка интеллектуального развития, он может обучаться в классе с детьми с нарушениями интеллекта. Или же класс полностью укомплектован детьми с РАС – в разных формах и проявлениях.

Индивидуальное обучение на дому. Некоторым детям в силу их поведенческих нарушений рекомендуется учиться индивидуально на дому, но даже в этой ситуации стоит задуматься о социализации – например, подключаться к классу сверстников хотя бы раз в неделю на те или иные предметы, на выездные мероприятия.

Индивидуальный план

Обратим внимание: прямой связи между уровнем программы и формой организации обучения нет. Важно, чтобы форма организации обучения подбиралась индивидуально, в соответствии с потребностями и уровнем социализации ребенка

И еще! У каждого ребенка есть возможность составить индивидуальный учебный план. Это особое расписание для ребенка – где, чему и в какой момент он будет учиться. Например, для ребенка с РАС крайне сложна математика, поэтому он проводит в инклюзивном классе почти все время, а во время уроков математики отправляется на индивидуальные занятия с дефектологом.

Индивидуальный план для ребенка составляет школа , по совместному решению специалистов внутри организации – классного руководителя, психолога, логопеда, учителей-предметников. Как правило, решение об индивидуальном плане принимается по истечении диагностического периода, который длится около месяца. Таким образом, к концу первой четверти ребенок уже может получить свой индивидуальный план.

Нужны ли детям с РАС особые учебники?

Это больной вопрос, так как универсального учебника для детей с РАС нет и, вероятно, создать его будет практически невозможно: слишком разнообразны проявления этого расстройства. Каждому ребенку с РАС требуется индивидуальный подход.

В настоящий момент, обучая детей с РАС по программам 8.1 или 8.2, учителя могут брать за основу линейку для общеобразовательной школы, но и в этой ситуации учебники нуждаются в адаптации. Если же ребенок обучается по программе 8.3 или 8.4, то за основу берутся учебники для детей с интеллектуальными нарушениями, которые тоже нужно адаптировать. Например, уменьшать число упражнений на одном листе, делать крупнее шрифт, уменьшать количество мелких незначимых деталей в рисунках, добавлять визуальную поддержку (рисунки, упрощающие понимание).

Обычно учителя инклюзивных школ сами, как могут, адаптируют те или иные главы учебников под нужды учеников. Но, конечно, если бы когда-нибудь появился учебник для детей с РАС, хотя бы усредненный – это было бы очень ценно.

Как подобрать для ребенка самый удобный путь?

Бытует мнение, что учеба в обычном классе всегда лучше, чем в коррекционном. В этой связи многие родители детей с РАС ставят перед собой цель – бороться за возможность учиться в режиме полной инклюзии.

Все эксперты единодушны во мнении: прежде чем бороться, родителям следует спокойно, не спеша рассмотреть все плюсы и минусы каждой формы организации образования – применительно конкретно к их ребенку, к их случаю. В частности, обязательно задайте себе следующие вопросы:

Что вам важнее – социальная или образовательная инклюзия? Довольно часто одна и та же форма обучения не даст вам и то, и другое. Например, в коррекционном классе ребенок будет чувствовать себя как рыба в воде, где его все понимают, снисходительны к его особенностям. Но, конечно, в образовательном плане здесь все проще и слабее. А в обычном классе он будет получать больше знаний, но чувствовать себя будет чужим среди сверстников, что, конечно, губительно для его социализации.

Стоит ли игра свеч? Точнее, стоит ли учеба в обычном классе затрачиваемых усилий и стрессов. Детям с РАС излишний стресс просто противопоказан.

Что именно ваш ребенок может получить от обычного класса? Скажем, возможно сформировать индивидуальный план, по которому основные предметы (русский язык, чтение, математика) ребенок проходит по облегченной программе в коррекционном классе или даже на дому, а в школу в обычный класс приходит на те предметы, которые развивают его физически, связаны с ручным трудом и общим развитием (музыка, технология, физкультура).

И, пожалуйста, примите как аксиому: выбор уровня инклюзии и формы обучения – это не тот фактор, по которому справедливо оценивать вашего ребенка или вас как родителей. Вы просто находите наиболее подходящий способ, а не пытаетесь кому-то что-то доказать, обхитрить, «добиться» лучшего и т.д. Пожалуйста, оценивайте ситуацию здраво: иногда и коррекционный класс может дать ребенку гораздо больше, чем инклюзивный.

Родители и школа: правила взаимодействия

Может ли администрация школы отказать ребенку с РАС в обучении?

Непростой вопрос. С одной стороны, согласно Закону об образовании, любой ребенок с любой степенью РАС при сохранном интеллекте может учиться в массовой школе. С другой, далеко не каждая школа способна предоставить такому ребенку все необходимые условия. Инклюзия – это очень дорогое удовольствие для школы, которое к тому же не так просто организовать.

Если школа не может предоставить ребенку с РАС все условия для обучения, у родителей есть два выхода: либо найти другую школу, либо настоять на создании специальных образовательных условий для их ребенка в этой школе.

То есть ученик с РАС для школы – неизбежная проблема?

Если мы имеем дело с негативистским сценарием (когда родители не признают особенностей ребенка) – да, это безусловно проблема для всех. Если же родители обзавелись всеми необходимыми документами, возможно, оформили ребенку инвалидность – то для школы это своего рода возможность. Вместе с документами об инвалидности ребенка родители приносят в школу и дополнительные бюджетные средства. В некотором смысле школе даже выгодно побороться за статус инклюзивной.

Все ли школы могут гарантировать ребенку с РАС адекватное обучение?

Конечно, не все. Как правило, на этапе приема представители администрации школы честно объясняют родителям, что школа не готова предоставить ребенку надлежащих возможностей. Тогда ребенку могут порекомендовать коррекционную школу или дать адрес ближайшей инклюзивной школы. Такие школы есть: они вкладывают много сил и денег в то, чтобы удерживать статус инклюзивных, ресурсных. Родителям детей с РАС стоит поискать такую школу: учиться в ней ребенку будет гораздо полезнее.

Но таких школ немного: например, в Москве их не более десяти, зато те, которые есть, действительно умеют работать с особыми детьми. Здесь их действительно учат, адаптируют, включают в социум.

На самом деле, вполне нормально, что обычная школа не спешит принять к себе ребенка с РАС. Если директор, педагоги, администраторы никогда не имели дело с этим феноменом – вряд ли опыт учебы в такой школе будет полезен для ребенка. Честнее будет объективно видеть свой ресурс и понимать, что вы действительно можете дать ребенку с аутизмом, а чего пока не можете.

Известно, что многим детям с РАС показано учиться с тьютором – личным помощником и наставником. Где найти тьютора для ребенка, должна ли этим заниматься школа?

Если по заключению ПМПК ребенку полагается помощь тьютора в обучении, то школа должна предоставить ему тьюторское сопровождение. Для этого в школе вводится дополнительная штатная единица.

Всего есть три формы тьюторского сопровождения:

Должность тьютора есть в штатном расписании, и тогда тьютора вам предоставляет школа.

У вас обычная школа, тогда родители сами находят, приглашают тьютора и, вероятнее всего, сами изыскивают способ оплатить его услуги, но при этом тьютор обязательно подписывает договор со школой.

Родители прибегают к помощи студентов, проходящие производственную практику, или волонтеров. Волонтера может найти как школа, так и семья ребенка, обратившись в одну из общественных организаций по вопросам поддержки детей с аутизмом. Здесь важно, чтобы найденный человек обладал достаточным уровнем понимания ребенка.

Самый неблагоприятный вариант – когда в качестве тьютора на уроках в школе присутствует один из родителей ребенка. Мы не поддерживаем такую ситуацию, но, к сожалению, если тьютора найти не удалось, приходится прибегать и к такой мере.

К чему готовиться учителю?

Итак, к вам в класс придет ребенок с расстройством аутистического спектра…

Появление в классе ребенка с РАС – это серьезный вызов педагогу. Скорее всего, вы будете шокированы: перед вами окажется ученик, у которого, к примеру, не сформирован учебный стереотип – то есть, он не готов сидеть за партой, быть смирным, молча слушать, отвечать на вопросы. Или он будет постоянно отвлекаться, не сможет сконцентрироваться, его эмоции непредсказуемы, и нередко их просто невозможно легко усмирить.

Сразу предупредим: без специальной подготовки вам будет очень сложно. Если вышло так, что вы не успели пройти курсы обучения, приготовьтесь, что получаться будет не все и не сразу. Тем не менее, эксперты могут дать вам несколько советов, которые помогут легче справиться с ситуацией.

1. Соберите всю информацию – в первую очередь, о самом расстройстве. Чем больше вы знаете о сложностях, с которыми сталкиваются люди с РАС, тем легче вам будет справиться с собственным волнением. В конечном счете, аутичный ребенок – не столько угроза для вас, сколько человек, которому очень нужна ваша помощь. Постарайтесь занять сильную позицию терпеливого помощника, а не жертвы обстоятельств, и тогда включиться в новые обстоятельства будет проще.

2. Наблюдайте за ребенком. Хоть вы ему не родитель и не тьютор, но вам для успешной работы необходимо знать, как он ведет себя в той или иной ситуации, что его пугает, раздражает, успокаивает. Если родители ребенка готовы к контакту, расспросите их, узнайте как можно больше о том, как помочь себе и ребенку в затруднительной ситуации.

3. Проявите интерес. Да, ребенок с РАС – не самый легкий ученик. В некотором смысле его появление бросает вам вызов: достаточно ли вы любите детей, чтобы продолжать с блеском выполнять свою работу? Ваш интерес, внимание, увлеченность жизнью и интересами ребенка – наиболее адекватный путь взаимодействия.

4. Преобразуйте учебное пространство. Вам потребуется особым образом структурировать среду, в которой находится ребенок. Если обычным детям достаточно расписания в дневнике, ребенку с РАС просто необходимо всю важную информацию видеть перед глазами. Повесьте расписание на доске, приклейте к парте бумажку с подсказками, обозначьте направление движения стрелками. Вы сможете учить ребенка с РАС только в том случае, если образовательная среда будет для него предсказуемой и безопасной.

Может ли учитель без специальной подготовки начать обучать ребенка с РАС?

Это крайне тяжело. Опытный учитель с развитой профессиональной интуицией действительно способен быстро «нащупать» ситуацию. Однако не стоит заставлять хорошего педагога действовать методом проб и ошибок: гораздо полезнее будет дать ему все необходимые знания об особенностях развития и поведения детей с РАС, помочь ему освоить эффективные методики коррекции и обучения. Например, учитель должен всегда иметь возможность понять, что происходит с ребенком: он возбужден? Напуган? Говорить с ребенком о той или иной проблеме, или просто показать ему нужную картинку? Стоит ли сейчас подробно ему что-то объяснять, или просто увести его от других детей и дать передохнуть спокойно в тихом месте? Все эти вещи легче усваиваются, если ты знаешь, что делать.

Минимально возможный уровень обучения – прохождение краткосрочных курсов повышения квалификации. В среднем срок обучения составляет около 2 месяцев, но значительных результатов достигают уже за 1-2 недели интенсивной работы. Огромную роль играет здесь и личность учителя, и его жизненные установки. Ключевые качества для учителя инклюзивного класса – терпение, целеустремленность и готовность к тому, что в таком деле, как обучение ребенка с РАС, быстрых результатов не бывает. Но, когда вы дождетесь результатов, пусть медленных, – вы почувствуете, что покорили настоящий педагогический Эверест.

Александра Чканикова

The following two tabs change content below.

Существует немало способов коррекции поведения аутистов, домашних обучающих программ, и методов, основанных на глубинных знаниях самых ранних этапов развития ребенка и принципах прикладного поведенческого анализа. Способы лечения аутизма, методы поведенческой коррекции аутизма разнообразны, но одними из самых эффективных и дающих возможность заниматься с аутичным ребенком самостоятельно в домашних условиях считаются программы «Игровое время» Гринспана, и РМО – «Развитие межличностных отношений» Гатстина и Шили. О них и поговорим.

• СПОСОБЫ ЛЕЧЕНИЯ АУТИЗМА: ПРОГРАММА «ИГРОВОЕ ВРЕМЯ»

Методика «Floor Time» была создана Стэнли Гринспаном. Программа «Игровое время» основана на использовании интересов ребенка, даже патологических (к примеру, часами тереть чем-нибудь по стеклу), чтобы установить контакт с ним. Коррекция аутизма детей происходит по следующему принципу. Родитель или терапист становится рядом и начинает тоже тереть по стеклу, или закрывает от ребенка стекло, тогда ребенок просто вынужден как-то на это реагировать: толи начать в другом месте тереть стекло, толи тереть руку родителя, толи по очереди с родителем тереть стекло – любой из этих вариантов уже начало контакта.

• 1. стадия интереса ребенка к миру (достигается примерно к 3-месячному возрасту),
• 2. стадия привязанности (к 5-месячному возрасту),
• 3. стадия развития двухсторонней коммуникации (к 9-месячному возрасту),
• 4. стадия осознания самого себя (к 1,5-летнему возрасту),
• 5. стадия эмоциональных идей (к возрасту 2,5 года),
• 6. стадия эмоционального мышления (к 4-летнему возрасту).

Аутичные детки, как правило, все стадии не проходят, а останавливаются на какой-то одной из них. Задача программы «Игровое время» – помочь ребенку через все стадии пройти. К примеру, двусторонняя коммуникация достигается, когда ребенок на действия тераписта дает реакцию. Всякий раз, когда происходит такая реакция, замыкается один круг коммуникации. Тераписту необходимо стремиться, чтобы в процессе общения ребенок замыкал как можно больше кругов. А сам терапист при этом становится помощником, ассистентом при ребенке, ему нужно добиться, чтобы ребенок вел, а терапист следовал за ним. Так ребенок осознает, а затем утверждает самого себя как личность. Именно так и происходит поведенческая терапия для аутистов.

В игре терапист новых идей не предлагает, но развивает идеи, которые предлагает ребенок, и задает вопросы, прикидываясь непонимающим, получая ответы, и побуждает ребенка объяснять, а, следовательно, анализировать игровые ситуации. Этим образом развивается эмоциональное мышление в ребенке, происходит поведенческая коррекция аутизма детей. Вмешаться в процесс и предложить какие-то новые идеи, терапист может только, если ребенок перестает замыкать коммуникативные круги, прерывает общение.

Гринспан советует, ни в коем случае ребенка не прерывать, даже если он начинает вводить в игру какие-то агрессивные мотивы. Если таким образом ребенок выговаривается, он учится не бояться самого себя и собственных эмоций, учится обыгрывать их и управлять ими таким способом.

В отличие от АВА, программа «Игровое время», по мнению автора, не требует обязательно многочасовых занятий, ее способы лечения аутизма свободно могут проводиться родителями самостоятельно в домашних условиях. Однако в идеале родителей должен консультировать супервайзор, который специализируется на данной методике обучения при детском аутизме.

• СПОСОБЫ ЛЕЧЕНИЯ АУТИЗМА: РМО (РАЗВИТИЕ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ)

Суть методики обучения при детском аутизме «Relationship Development Intervention, RDI» вкратце такова. Авторы Гатстин и Шили утверждают, что ребенок, который развивается нормально, начинает очень рано ориентироваться на общение, месяца в три, находить основное удовольствие в общении, и отдает ему предпочтение нахождению в одиночестве. Впоследствии эта потребность ребенка в общении разрастается, он учится разделять эмоции окружающих людей (сначала родителей), учится в глаза смотреть, чтобы распознавать выражение лица, и просто обожает играться с родителями (самые простейшие игры, вроде «ку-ку» или «коза рогатая»). Это месяцам к шести.

Примерно к году ребеночек уже становится способным находить удовольствие, самостоятельно внося вариации в уже знакомую игру, учится искать одобрение или неодобрение на лице взрослого своим действиям и корректировать собственное поведение в соответствии с тем, какое выражение он видит на лице взрослого. Уже к полутора годам ребенок обучается быстро переключаться, не повторяясь, не «застревая» на каком-то одном виде деятельности. Годам к 2-2,5 малыш начинает понимать и реагировать на точку зрения другого человека (когда сидя напротив взрослого и желая показать ему в книжке картинку, переворачивает ее, чтобы взрослый видел не вверх ногами). В четыре года он понимает, что другие люди могут иметь другие чувства и другие идеи, нежели он, и начинает этим интересоваться. Затем начинает понимать дружбу, заводить приятелей.

Эта сторона восприятия окружающего мира у аутистов нарушена по какой-то причине. На самых ранних этапах почему-то не вырабатывается интерес и умение разделять эмоции окружающих людей. Далее ребенок просто живет без этого всего, и все, что на этом строится у обычных детей, также не вырабатывается и не воспринимается. Отсюда отсутствие у аутистов даже зрительного контакта, не то, что интереса к эмоциям окружающих. Отсюда патологическая любовь ребенка к привычным ритуалам – у него не было возможности научиться ценить вариации. Отсюда навязчивые идеи – переключаться не научился. И, конечно, ребенок не научается интересоваться мнением окружающих, не умеет контактировать и дружить.

И как лечить аутизм у детей, что делать? Автора методики предлагают методы поведенческой коррекции аутизма, позволяющие пройти в ускоренном варианте весь путь с ребенком. Сначала нужно научить его находить удовольствие от общения. Затем можно учить прочитывать выражение лица, координировать собственные действия с кем-то другим, не «застревать» на одном и так далее.

Детский аутизм: методики обучения аутистов по программе РМО

То есть самый первый, самый важный шаг данной методики обучения при детском аутизме – научить ребенка потребности в общении. Как это сделать? Для этого существует масса специально выработанных упражнений для первого уровня поведенческой терапии для аутистов. Для конкретного ребенка, как правило, выбирают пару-тройку подходящих ему упражнений, а затем проделывают их в достаточно стремительном темпе.

ПРИМЕР ПЕРВОГО УРОВНЯ . Допустим, ребенку необходимо научиться разделять эмоции, смотреть в лицо человеку, чтобы не пропустить что-то интересное, научиться воспринимать других (для начала – взрослых людей), как основной источник любопытных событий. С ребенком проделывают, к примеру, следующее упражнение методики обучения при детском аутизме РМО: его ведут по дивану (высота должна быть небольшой – это обострится внимание, позволит обеспечить безопасность, подстраховывая его), на конце которого его мама, которая радостно подхватывает малыша на руки. Если ребенку это нравится, то довольно скоро он сам начинает бежать к маме по дивану. Мама его подхватывает и, к примеру, начинает раскачивать на диванной подушке, одновременно считая до трех вслух, и на счет «три» делает «плюх», осторожно бросая ребенка на кучу подушек, уложенных рядом. Если малышу нравится это, вскоре он станет перед счетом «три» смотреть маме в лицо в предвкушении «плюха». Затем он опять идет к ней по дивану, опять мама качает малыша на подушке, опять «плюх».

Когда ему с этими упражнениями уже комфортно, можно начинать вариации – идти по дивану нужно, то медленно, то быстро, бросать ребенка с подушкой на кучу подушек на счет «четыре», а не на «три», и так далее.

Как и сколько нужно заниматься с ребенком?

Время от времени нужно проверять, получает ли малыш удовольствие действительно от общения с мамой или от чего-то иного, к примеру, ребенку нравится валяться на подушках. Проверяют следующим образом: мама ненадолго самоустраняется, к примеру, кладет малыша на подушку для раскачиваний и от него отворачивается. Если малыш станет пытаться восстановить контакт – начнет издавать какие-то звуки, говорить «мам» или «еще», тянуть за рукав, значит все в порядке, и главная цель может считаться достигнутой. Если вместо попыток каким-то образом возобновить совместную игру он станет сам скакать на подушке – значит, ребенок ценит подушку, она доставляет ему удовольствие, а не общение, то есть вам есть еще над чем поработать.

Заниматься с ребенком подобным образом нужно ежедневно по два-три часа (если больше – еще лучше). Обязательно нужно делать небольшие интервалы минут по десять-двадцать, полчаса максимум, чтобы его психологически и эмоционально не перенапрягать – поначалу внимание будет очень плохо концентрироваться. Проводиться такая игровая поведенческая терапия для аутистов может и родителями, и другими взрослыми. Идеально было бы, чтобы время от времени за занятиями наблюдал психолог, специализирующийся или хотя бы знакомый с этой методикой поведенческой коррекции аутизма (хотя у нас, найти такого будет довольно сложно). Цель занятий этого способа лечения аутизма в том, чтобы аутичный ребенок стал получать от общения с людьми удовольствие.

Особенности коррекционного лечения аутизма по программе РМО

Имеются три важных нюанса данной методики обучения при детском аутизме:

ОСОБЕННОСТЬ ПЕРВАЯ : В отличие от программы прикладного анализа поведения АВА, здесь не используются никакие внешние вознаграждения, конфеты, игрушки, телевизор за успехи и прочее. Наградой должен стать для ребенка сам процесс совместных игр, совместного общения, и если такого не происходит, взрослым следует хорошенько обдумать, что и как поменять в своей стратегии.

ОСОБЕННОСТЬ ВТОРАЯ : В играх с ребенком не применяются никакие сложные игрушки, никакие настольные игры, и вообще ничего такого, что может спровоцировать ребенка на отстранение, на чем он мог бы зациклиться. Это важно, поскольку цель – развить у него интерес именно к общению, поэтому нельзя допустить усугубления и без того чрезмерно развитого интереса к взаимодействию с различными предметами, а не окружающими людьми. А значит, реквизит для игр непременно должен быть простейшим, примитивнейшим. Например, мячи, бесформенные мягкие подушки без надписей и рисунков (такие можно использовать разнообразнейшими способами – падать на них, строить крепости из них, прятать предметы под ними, кидаться ими, и прочее), покрывало для игр в прятки. Это же касается и самого помещения для занятий с ребенком на этом уровне, оно должно быть максимально простым, без отвлекающих факторов – минимум мебели, голые стены – идеальный вариант. Если такого помещения не имеется, можно завешивать все на время занятий простынями, все, что могло бы отвлечь – телевизор, открытые или застекленные полки и шкафы. Даже окна, в которые видна улица, рекомендуется зашторить занавесками.

ОСОБЕННОСТЬ ТРЕТЬЯ : На двух начальных уровнях обучения (пока малыш не освоит некоторые важные вещи: внимание к выражению лиц, быстрое переключение внимания и некоторые другие), участвовать в занятиях должны только аутичный ребеночек и один, максимум двое взрослых. Сейчас, на данной стадии к взаимодействию с другими детками он еще не готов, ему еще непонятны их спонтанные реакции, они могут напугать его или сбить с толку. Безусловно, общение с другими детками за пределами занятий желательно должно быть интенсивным, только нужно помнить, что малыш еще не способен извлечь всей пользы из этого общения, однако одного того, что его не будет смущать и пугать присутствие детей, уже хорошо.

В конце второго уровня занятия с ребенком можно трансформировать, начав проводить их вместе другими детками, но желательно не сверстниками. Лучше если это будут либо детки помладше, либо тоже аутисты, прошедшие два уровня обучения, то есть соответствующего ему уровня развития. Обычный ребенок этого же возраста, почувствовав неумение аутиста реагировать адекватно на возникающие в процессе ситуации, весь контроль, как правило, берет в свои руки, лишая ребенка-аутиста возможности учиться ситуацию распознавать и придумывать адекватное ей решение. Когда же общаются двое аутистов, которые научились находить в общении интерес и в некоторой степени координировать свои действия с реакцией другого партнера по играм, тогда они вполне эффективно учатся сообща поддерживать игру и разрешать возникающие проблемы. При этом взрослый вмешиваться должен, как можно меньше – только если его просят, или ситуация сложилась очевидно тупиковая (дети игнорируют друг друга, не общаются и не замечают).

Уровни межличностных отношений

Всего, согласно данного методики лечения аутизма, в своем развитии ребенок проходит через шесть основополагающих уровней межличностных отношений. Начинается все с проявления большего интереса к окружающим людям, чем к каким-то неодушевленным предметам, и заканчивается умением завязывать дружеские взаимоотношения и способностью поддерживать нормальные отношения в группе.

Обычно развивающиеся детки на шестом уровне оказываются годам к четырем, аутисты же, как правило, вовсе не «понимаются» выше четвертого уровня (уровня, которого обычный ребенок с успехом достигает года в 1,5-2,5). Абсолютное большинство детей с расстройствами аутичного спектра, невзирая на возраст и даже возможные достижения в разных областях (таланты к музыке, развитая речь, выдающиеся способности в математике, рисовании, компьютерном деле и прочее), по межличностным отношениям находятся где-то уровне на первом, то есть на уровне шестимесячного младенца. Занятия по этой методике на протяжении нескольких месяцев (года) позволяют ребенку подняться на второй уровень и продвигаться дальше, если продолжать регулярные занятия.

Цели, которые ставятся и достигаются на следующих уровнях, выглядят примерно следующим образом:

УРОВЕНЬ ТРЕТИЙ : Ребенок наряду с партнером вносит свои вариации в игру, придумывает для нее новые правила, координируя при этом свои действия с действиями партнера по игре, а не настаивает на непременном принятии своих собственных правил. В процессе одна игра переходит плавно в другую игру, интерес при этом представляет не игра как таковая, а процесс совместного творчества, совместного созидания.

УРОВЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ : Ребенок сравнивает свое собственное восприятие предметов с восприятием их партнером («Я думаю, эта тучка похожа на зайца, а ты как думаешь?»), его начинает активно интересовать эмоции партнера по общению.

УРОВЕНЬ ПЯТЫЙ : Ребенок сравнивает идеи, эмоции и мнения, учится понимать, что в действительности чувствуют люди, а когда притворяются, начинает разбираться в эмоциях.

УРОВЕНЬ ШЕСТОЙ : Начинает принимать решения, что следует предпринять, чтобы другу было с ним хорошо общаться, проверять, что думает друг об их дружбе – сомневаться, взвешивать и решать. Ребенок начинает воспринимать принадлежность к группе ценной частью собственного «Я» и предпринимать адекватные действия, чтобы находиться в группе.

Для данных уровней также разработаны свои упражнения и диагностические критерии. По сути, эти методы поведенческой коррекции аутизма применимы к деткам, страдающим практически любой степенью заболевания внутри аутистического спектра –с низкофункциональным, с высокофункциональным аутизмом, с первазивным расстройством развития и с синдромом Аспергера. Прогресс при этом не находится в зависимости от стартового уровня функционирования – подчас, низкофункционирующие детки могут семимильными шагами продвигаться вперед, компенсируя искренним интересом к людям свою плохо развитую речь, вниманием к происходящему и истинной готовностью радоваться, грустить, сопереживать вместе со всеми. Конечно, это не совсем обычные детки, но пусть немногие слова, но употребляемые уместно позволяют им нормально общаться с обычными детьми во многих ситуациях (к примеру, такие как «давай», «не надо», «вот здорово» и «еще»). Также, учеными замечено, что после того, как в ребенке пробуждается потребность в общении, развитие речи происходит гораздо успешнее и быстрее, чем раньше. Когда у ребенка имеется потребность объяснить другому свое желание (к примеру, он хочет, чтобы другие дети с ним в мяч поиграли), то способ сделать это (умение сказать «давай», соединив со словом «мяч») придет гораздо легче и естественней.

Конечная цель методики поведенческой терапии для аутистов – дать деткам наиболее полноценную жизнь по возможности. Что такое эта самая полноценная жизнь, каждый по-своему понимает, но для большинства здоровых и не очень людей, жизнь становится полноценной, с наличием в ней работы и друзей. Возможность иметь друзей у аутистов поражена в большей степени – это факт. По результатам исследования проведенного в США, 96% взрослых высокофункционирующих аутистов друзей не имеют, а 86% – вообще ни с кем, кроме своих родственников, не общаются. Что касается наличия работы у аутистов, то многие из них обладают, подчас даже выдающимися способностями в какой-то области, однако неумение общаться, неспособность к нормальной коммуникации резко ограничивает возможности получить работу, а главное удержать ее. По данным опроса, проведенного в Англии, у взрослых аутистов с синдромом Аспергера, свыше 50% получают высшее образование, однако всего 12% имеют работу на полной ставке. Тот же опрос высокофункционирующих аутистов в Америке показал, что всего 10% имеют нормальную работу при достаточном уровне образования.

При этом совершенно неверно думать, что аутистам безразлично или они не замечают этого. Все те же исследования показывают, что порядка 40% людей с аутизмом впадают в депрессию от жизни в изоляции, сами аутисты свидетельствуют, что тяжело переживают одиночество и невозможность осознать, что движет окружающими их людьми.

_________________________

Главная ценность практический любой коррекционной поведенческой методики то, что они позволяют улучшить положение, уменьшить изоляцию: научить понимать аутиста, как и зачем люди общаются, предоставить возможность аутисту самому общаться с другими людьми. И этого можно добиться.